Степан Разин

Раскатом в XVII веке называли любое высокое сооружение; считается, в данном случае речь идёт о церковной колокольне (чтобы символичнее и кощунственнее выглядело), но на самом деле не установлено, откуда именно был сброшен Прозоровский. Широко известны обстоятельства его казни. Костомаров: «Часов в восемь утра явился Стенька судить. Он начал суд свой с Прозоровского. Он взял его под руку и повёл на раскат. Они стали рядом наверху; все видели, как атаман сказал воеводе что-то на ухо, но князь вместо ответа отрицательно покачал головою. Что говорил ему Стенька на ухо — это осталось тайною между ними. Тотчас после того Стенька столкнул князя головою вниз...» Мифотворцы-романисты никак не могли не обыграть такую сцену. Шукшин:

«Принесли шубу. Ту самую, что выклянчил воевода у Степана. Степан и хотел ту самую. Спектакль с шубой надо было доиграть тоже при всех, последнее представление, и конец.

— Стань, боярин... — Степан помог Прозоровскому подняться. — От так... От какие мы хорошие, послушные. Болит? Болит брюхо у нашего боярина. Это кто же ширнул нашему боярину в брюхо-то? Ая-яй!.. Надевай-ка, боярин, шубу. — Степан с помощью казаков силой напялил на Прозоровского шубу. — Вот какие мы нарядные стали! Вот славно!.. Ну-ка, пойдём со мной, боярин. Пойдём мы с тобой высоко-высоко! Ну-ка, ножкой — раз!.. Пошли! Пошли мы с боярином, пошли, пошли... Высоко пойдём!

Степан повёл Прозоровского на колокольню. Странно: атаман никогда не изобретал смерти врагам, а тут затеял непростое что-то, представление какое-то».

А. Н. Сахаров:

«Первым наступила очередь Прозоровского. Разин вытолкнул его вперёд, и сразу же завопили в ярости тысячи людей: “Смерть злодею! На раскат его!” Кто-то бросил в воеводу гнилым яблоком, кто-то попытался ударить его палкой. Разин прикрыл собой воеводу, поднял руку, успокоил людей. Потом подтолкнул воеводу, показал ему вверх. И вот они стоят на краю раската — предводитель повстанцев-казаков, холопов, крестьян, посадских, работных людей и пленный, поверженный государев воевода, гроза южной российской окраины, вымогатель и тиран. Степан что-то говорит воеводе. Тот качает головой. Рассказывали потом разинские товарищи, что то ли сжалился Разин над воеводой, то ли хотел, как и Львова, таскать за собой в обозе, — только предложил он боярину перейти на сторону казаков. Но отказался Прозоровский. Совсем легонько подтолкнул Степан воеводу, и тот полетел с огромной высоты головой вниз. И сразу стихла толпа на площади».

Наживин:

«Около восьми утра к соборной церкви подъехал атаман со своими есаулами. Все они были уже пьяны. Заметив раненого воеводу, который лежал, закрыв глаза, под раскатом на окровавленном ковре, Степан приказал ему встать и следовать за ним на раскат. Воевода едва передвигал ноги, и по грязной каменной лестнице за ним тянулся мелкими красными бусинками кровавый след. Степан поддерживал его под руку. И все снизу, задрав головы, смотрели, что будет дальше.

Они остановились под колоколами, в пролёте, откуда открывался такой широкий вид на рукава Волги и степь.

— Ну, старый хрыч, что скажешь теперь?.. — сказал Степан. — Присягай казачеству, тогда оставлю в живых...

Теряя последние силы, князь отрицательно покачал своей ушастой головой. Степан вспыхнул и толкнул его с колокольни. Вся площадь ахнула в ужасе: грузный воевода мелькнул в воздухе и разбился о камни.

Степан спустился вниз. Его ноздри раздувались, и глаза горели мрачным огнём. Вспыхнуло в душе видение полей далёкой Польши и эта виселица, на которой качался, неподвижный и длинный, его брат. Вспомнилась вся неправда, что видел он по Руси. Он мрачно оглядел своих пленников.

— Кончай всех!.. — крикнул он пьяно».

Хотелось бы обсудить с вами героизм воеводы Прозоровского и предложения, которые ему делал Разин. Но, увы, на самом деле не установлено даже, кто именно воеводу столкнул: в документах о любых убийствах, совершённых разинцами, зачастую писали, что их совершил «Стенька», — как пишут, что Сталин умертвил миллионы людей или Ленин совершил переворот. Даже всезнающий Фабрициус пишет: «Воеводу, т.е. правителя города, князя Ивана Семёновича Прозоровского сбросили с высокой башни»; вряд ли, если бы Разин столкнул воеводу лично, Фабрициус упустил бы столь живописную деталь. (Стрейс ничего об этом знать не мог — он бежал из Астрахани за несколько дней до её падения). А вот и более конкретно — из «расспросных речей» в Малороссийском приказе казака Н. Самбуленко (Крестьянская война. Т. 1. Док. 184. 29 сентября 1670 года): «...боярина взяли, и был положен он под раскатом. А после того немного спустя велел де ево, боярина, Стенька Разин казаком убить. И того ж дни, как взяли Астарахань, боярина с роскату бросили». То есть какие-то казаки по приказу Разина убили воеводу, и не было никакого тайного разговора? Из показаний в Посольском приказе подьячего Н. Колесникова (Крестьянская война. Т. 1. Док. 183): «И боярина князя Ивана Семёновича Прозоровского ранена велел он, Стенька, спихнуть с роската...»