Степь. Кровь первая. Арии (СИ)

- Я никогда и ни для кого не повторяю дважды, - он сделал паузу, и она, чувствуя его близкое дыхание и не смотря на весь страх и ужас, колотившийся у неё в сердце, медленно, как бы исподлобья, посмотрела на него краем глаза. Между ней и запылённым лицом похитителя ярко блестело лезвие ножа. У неё аж в зобе дыханье спёрло, но голова от этого поднялась и взгляд, как заворожённый, замер на клинке. А он всё продолжал тем же ледяным, спокойным голосом:

- Если я говорю тебе, что-то сделать, ты делаешь это сразу и не раздумывая. Поняла?

Она мелко затрясла головой и по её чумазому лицу покатились две слезы.

- Вставай, - велел он, сам при этом поднимаясь.

Пленница медленно, как во сне, выполнила команду и замерла перед ним низко опустив голову и прижимая связанные руки к груди.

- Вытяни руки вперёд, - продолжал он.

Она вновь повиновалась, протягивая руки, но не поднимая головы. Блеснуло лезвие ножа и разрезанные верёвки упали на траву.

- Диля, Ероля, - окрикнул он двух мальчишек, стоящих у входа в роскошную крытую повозку и буквально светящимися от радости лицами, только не понятно по какому поводу, - "отмокалку" с баней готовьте, быстро.

Пацанов, как ветром сдуло. Как звучали их полные имена никто не знал и почему они стали Диля и Ероля, тоже.

- Видела? - спросил он её указывая ножичком в сторону убежавших пацанов, но она не могла их видеть, так как это происходило в стороне и за спиной, - я сказал и все метнулись выполнять. Это касается всех, потому, что я здесь самый главный. Поняла?

Она вновь затрясла головой, хотя, судя по выражению её уже мокрого от слёз лица, ничегошеньки она не понимала.

- Ладно, - выдохнул он, констатируя окончание визуального анализа, - пойдём, - сказал уже более весёлым тоном и зашагал уверенным шагом в сторону повозки, продолжая при этом удерживать намотанную на руку верёвку. Она вдруг как-то лихорадочно засуетилась и увидев натягивающуюся верёвку, быстренько засеменила за ним.

Повозка, стоящая на восьми колёсах, была не высокой от земли, но широкая и длинная. Покрывающий полог был высотой выше человеческого роста, снаружи весь покрытый различными, звериными шкурами, из-за этого казался ляписным, но при этом цветные шкуры были сшиты в строгом порядке, от чего формировался замысловатый, симметричный узор. Вместо входной двери висела берова шкура с когтистыми лапами в разлёт и головой, задранной к небу. Индра, подойдя к этой импровизированной двери, отцепил когти ножной лапы и заглянул внутрь. Рядом со входом стояла бадья, в виде бочонка, накрытого деревянной крышкой, на которой лежал черпак. Он открыл крышку, зачерпнул черпаком содержимое бадьи и вынырнув наружу и смотря прямо в глаза пленнице, медленно выпил содержимое. Это был на удивление вкусный кисло-сладкий, ягодный морс, прекрасно утоляющий жажду. Как-то Диля его сварил, атаману понравилось, и он заставил постоянно мальчишку варить только его и держать питейный бочонок всегда полным. Взъерошенная девушка имела такое умоляюще жалкое выражение лица, что Индра даже поперхнулся питьём от накатившего смеха. Остатки вкуснятины он вылил на землю, а её глаза, как-то сразу опять наполнились слезами. Атаман повторил процедуру и вновь наполнил черпак живительной влагой, но на этот раз он протянул его Заре и тоном величественного одолжения сказал:

- На, пей.

Девушка, медленно протягивая руки вперёд, двинулась в направлении черпака, всем своим видом напоминая запуганного, но очень голодного зверька. Наконец черпак оказался у неё в руках. Она сначала посмотрела на жидкость, как бы отстраняя черпак от себя чуть-чуть, затем поднесла к лицу и понюхала. Индра стоял рядом, довольный как бер, объевшийся малины. Эта сцена его явно забавляла. Наконец она попробовала немножко на вкус, почмокивая губками и распробовав, с жадностью прильнула к черпаку. Пила жадно, торопясь, но что самое интересное, ни капли не пролила. Выпив всё до дна, она замедленно, вернула черпак хозяину. И на лице её светилось явное "ещё".

- Хватит, а то лопнешь, - отреагировал он на её бессловесную просьбу и убрал черпак туда, откуда достал.

- Пойдём дальше, - с какой-то весёлостью в голосе проговорил Индра, направляясь в сторону зарослей конопли, ровный край которой говорил об её искусственной посадке. Подойдя к насаждениям и указывая на заросли, как бы само собой разумеющееся, сказал:

- Гадить туда.

Она потупила глаза и тихонько выдавила из себя:

- Не хочу.

- Как знаешь.

С этими словами он распустил завязки на своих кожаных штанах и полив ближайшие стволы травин, не завязывая, а придерживая штаны рукой, зашагал опять к повозке. Она засеменила следом. На этот раз Индра повёл её к другой стороне повозки, где стоял большой, пёстрый шатёр, такой же ляписный, как и повозка, укрытый шкурами, из верхушки которого струился столбик жидкого белёсого дыма. Рядом с шатром был насыпной холм, кое где поросший пятнами травы. Он был явно насыпанный не так давно. Верхушка холма была плоская. Высотой он был атаману по грудь. К нему-то он и направился.