С этими словами он пошёл в сторону предполагаемого выхода. Шёл наугад, пока не наткнулся на шкурную стену. Долго ощупывал, ища откидную шкуру, но не найдя там ничего похожего, нашёл выход другой:
- Диля! Вход открой. Не видно ни зги.
Где-то чуть в стороне, вспыхнуло мутное пятно света и потянуло свежестью по ногам. Туда-то Индра и рванулся. Свежий ветерок приятно обдул разгорячённое тело.
- Заря, выползай оттуда, пока не задохнулась, к собакам дохлым, - прокричал он в проём, из которого валил пар вперемежку с дымом. И тут же откуда-то из-за стенки действительно выползла на четвереньках, кверху попой, красно-зелёная девушка. Она жадно глотала свежий воздух, ничего не видя перед собой, так как мокрые волосы сползали на её лицо и волочились по земле, опять пачкаясь. Индра схватил стоящее рядом большое деревянное ведро с водой и с размаху вылил его на одуревшую пленницу, которая резко, чуть ли с визгом вдохнула воздух, резво вскочила на ноги, выпрямляясь. Вода была холодная. Но тут же обмякла, приходя в себя и расслабляясь в неге. Убрав с лица прядь волос, увидела перед собой двух особей мужского пола, от чего тут же стыдливо прикрыла руками промежность. Индра схватил второе ведро и так же махом опрокинул его на себя, после чего взял из рук Диля меховую шубу и одев на себя, обратился к мальчику:
- Пожрать накрыли?
- Всё готово атаман. Сейчас горячее начнём носить.
Диля вновь скрылся за шатром. Индра, схватив мокрую девушку опять на руки, понёс её в дом. Он донёс её до входа в жилища и поставил на ноги. Отодвигая шкуру прохода тихо, но с некоторым нажимом, велел:
- Залазь.
Девушка, неожиданно злобно зыркнула на него, Индра даже сразу не сообразил с чего это, но тут же ответил, впялив в пленницу ещё более злобный взгляд в упор. Она ретировалась, стушевалась и юркнула в сумрак кибитки. Ах как ему нравился этот взгляд дикарки. От искр в её глазах, что-то в нём внутри загоралось, светилось, создавая радостную и приятную истому.
Внутри было довольно просторно. Вход представлял из себя небольшое помещение, отделённое от основного, тканной, травяной занавеской, своеобразной шторой. В этом "тамбуре" стоял жбан, накрытый крышкой, на которой лежал черпак. С другой стороны, стопкой были сложены шкуры его повседневной одежды. Следующая часть помещения была более просторной. Широкая лежанка с одной стороны, заваленная сшитыми шкурами, с другой, напротив, большой стол из тёсанного дерева, накрытый для еды, за ним небольшой и очень аккуратно сложенный каменный очаг. Далее следовала ещё одна занавеска за которой был второй лежак со шкурами. Вторую занавеску и второй лежак Индра специально соорудил совсем недавно, прямо перед этим походом. Он был почему-то абсолютно уверен, что задуманное ему удастся и у него в доме, наконец, будет кому занять вторую, женскую половину.
- Садись, - велел он, указывая на лежак у стола, - будем есть, - и сделав небольшую паузу, добавил, - потом говорить будем, если получится.
Она промолчала, но села. Индра схватил мягкое меховое одеяло и накинул на неё. Девушка тут же закуталась в мех, чуть ли не с головой. Индра сел рядом и пододвинул стол поближе. Засуетились Диля и Ероля, по очереди, вбегавшие к ним и ставившие на стол горячие вкусности. Он посмотрел в её насупившуюся физиономию и не громко сказал:
- Ешь. Голод не баба, в шею не вытолкаешь и голову свою мыслями не забивай. Я же сказал, говорить потом будем, - и с этими словами принялся ломать лапу жаренного лебедя.
- О чём? - буркнула она, с интонацией, как ему показалось, заносчивой наглости.
Он отломал лапу и замер, медленно, зверея на глазах. Повернул голову к этой резко охамевшей девке и буквально заревел:
- Я тебя предупреждал, кажется, что дважды не повторяю!
Страх и ужас мгновенно вернулся в её тело. Она затряслась и с головой спряталась под одеяло, а Индра, как ни в чём не бывало, начал есть. Она так из-под одеяла и не вылезла.
Атаман плотно поел, попил, отодвинул стол. Вытирая руки о шубу, в которую был завёрнут, снял и бросил её на пол. Всё время, что он ел, в кибитке соблюдалось полное молчание. Девушка, закутавшись с головой в одеяло, так носа и не показала и к еде не прикоснулась. Он вышел в "тамбур", достал из стопки чистые штаны, куртку и сапожки. Оделся. После чего вновь вернулся к столу и пристально уставился на меховой столбик, сидящий на краю лежанки. Индра глубоко вздохнул и начал свою речь, торжественно и громко: