Стелла искушает судьбу

Влад, проводив ее до номера и объяснив, кому и сколько давать «на чай», удалился, а она осталась в огромном, шикарно обставленном номере одна, впрочем, переживать по поводу дискомфорта от своего рода клаустрофобии наоборот у Маргариты не нашлось ни сил, ни желания; буквально заставив себя принять душ, она свернулась клубочком на краешке огромной кровати под королевским балдахином и, закутавшись в одеяло, провалилась в сон.

— Madam, your breakfast… — жалобно повторял нежный девичий голосок на ломаном английском. Видимо, девушка стояла за дверью уже давно и почти лишилась надежды разбудить «мадам».

Рита вскочила и заметалась по номеру в поисках одежды. Ни рубашки, ни халата она из чемодана не достала и, кстати сказать, понятия не имела, где находится ее багаж.

* * *

— Madam, your breakfast…

— О черт! — прорычала сквозь стиснутые зубы Рита и метнулась через гостиную и холл в сверкавшую кремовым кафелем, никелем и зеркалами ванную, в которой, по разумению нормальной русской женщины, можно было кататься на велосипеде.

Увидев брошенное ею вчера на стеклянный столик полотенце размером с хорошую простыню, Рита взвыла от радости. Недаром все-таки она сюда побежала.

— Madam, your breakfast… — На сей раз жалобный стон сопровождался тихим стуком в дверь.

— Кукла заводная, — буркнула Рита. Открутив на полную мощность краны, она сунула голову под воду (ей почему-то показалось совершенно необходимым оправдать перед этой незнакомой девушкой свое долгое молчание) и снова взвыла — вода оказалась слишком горячей.

Завернувшись в полотенце-простынку и не обращая внимания на стекавшую с волос воду, Рита вновь выскочила в холл, споткнулась о собственный чемодан и в ярости заорала:

— Come in!

В этот момент в гостиной затрезвонил телефон. Рита бросилась туда.

Звонил Влад, он напомнил Рите, что в десять их ждут, и получил гневную отповедь, суть которой заключалась в том, что Рите не пять лет, что она прекрасно обо всем помнит, что она собирается и что нечего соваться под руку, когда ее и так рвут на части.

Влад расхохотался и сказал, что зайдет за ней без десяти десять, чтобы она ненароком не заблудилась, чем и вовсе довел Риту до белого каления.

Она не имела понятия о том, что Влад, которому вообще было свойственно предвидеть многое, договорился с администратором гостиницы, тактично не проявившем удивления по поводу столь странной просьбы: утром завтрак в ее номер должен был принести не официант, а горничная.

Девушка в голубом коротеньком платьице с кружевным белоснежным фартуком и с кружевной же белой наколкой в пышных смоляных волосах так и стояла в холле, держась за ручку сервировочного столика, уставленного тарелками, прикрытыми блестящими полусферами с «пимпочками» наверху. Увидев кофейник, Рита «встала в стойку»: глоток крепкого кофе — это как раз то, что ей сейчас необходимо!

Но девушка уходить не собиралась. Вцепившись в ручку столика, точно боясь, что его отнимут, она мелодично зачирикала нечто абсолютно непонятное. Рита взялась за край столика и потянула его на себя, впрочем, она тотчас же отдернула пальцы — поверхность оказалась горячей. Горничная вытаращила глаза, попятилась и залопотала еще быстрее.

Рита замотала головой:

— I don’t understand! — и опять схватилась за край столика, предусмотрительно задействовав край полотенца. На сей раз девушка столик отпустила, и Рита повезла его в гостиную.

— О, no! I… I… Let me! Where? Where? — жалобно стонала горничная, забегая перед Ритой то с одной, то с другой стороны.

Наконец до Риты дошло, в чем дело: девчушке надо было сервировать завтрак, и она пыталась выяснить, где должна это сделать. Шокированная диким поведением гостьи — все-таки гостиница «Гранд-отель» считалась весьма солидной, и ее постояльцы имели полное право ожидать отличного сервиса, — бедняжка чуть не плакала, полагая, что по неведению сделала что-то не так и теперь ее ждет строгий выговор от начальства.

Сообразив, что с английским у девушки еще худшая беда, чем у нее самой, Рита решила перейти на язык жестов, но почему-то тотчас же ляпнула, тыча себя пальцем в грудь, прикрытую краем полотенца:

— Руссо! Руссо! Совиетико туристо! То есть бизнесмено!

«Боже мой, что я несу?» — промелькнуло у нее в голове, но девушка почему-то успокоилась, заулыбалась и, едва не сияя от радости, повторила:

— Руссо? Совиетико?

Рита кивнула.

— Драстуй! Перестройка! Горбачьев! Водка! — выпалила горничная и, видимо истратив весь запас русских слов, решила приступить к исполнению своих непосредственных обязанностей, справедливо сочтя, что «руссо бизнесмено» возражать не будет. Она переключила свое внимание на чемодан. Указав в его сторону пальцем, затем потыкав тем же пальцем в сторону солидного резного шкафа, она изобразила столь гипертрофированное недоумение, что Рита расхохоталась и кивнула, догадавшись о смысле вопроса: можно ли разобрать ее вещи?