Старуха в лохмотьях черпает в фонтане воду двумя большими кувшинами, а затем, согнувшись под их весом, семенит к дому.
Грязные оборванные детишки играют в сточной канаве.
Ева теснее прижимается к Пьеру.
Наконец, не доходя до отвратительной на вид бакалейной лавки, перед которой выстроилась очередь нищенски одетых женщин, Пьер находит нужный номер дома и останавливается.
– Это здесь.
Этот дом самый захудалый из всех. Очередь бедняков тянется по улице и перегораживает в него вход.
Ева – центр притяжения всех взглядов. Ей все более не по себе. Пьер осторожно прокладывает ей путь в толпе.
– Извините, мадам…
Перед дверью он пропускает Еву вперед, и они входят в подъезд.
Пьер и Ева поднимаются по пыльной лестнице с разновеликими ступенями на третий этаж. Стены загажены.
Ева собрала в кулак все свое мужество, Пьер наблюдает за ней.
По пути им попадается древний старик с печатью лишений и болезней на лице; кашляя, он спускается вниз, с трудом одолевая ступеньку за ступенькой.
Ева прижимается к стене, освобождая ему проход.
Пьер, ушедший было вперед, возвращается и берет ее под руку, чтобы помочь подняться. Она храбро улыбается ему.
По мере того, как они поднимаются, все слышнее звуки музыки, доносящиеся из радиоприемника.
И вот четвертый этаж. Звуки идут из квартиры, расположенной как раз на этой лестничной площадке.
На последней ступеньке сидит маленькая девочка, худая и одетая в рванье. Она вся съежилась, прижавшись к перилам.
Где-то лопнула сливная труба, и по ступеням течет ручеек вонючей жидкости…
При виде незнакомых людей девочка еще сильнее жмется к перилам.
– Это и есть та самая малышка, – предполагает Пьер.
Ева, у которой от жалости сжимается сердце, наклоняется над ребенком, чьи глаза жадно устремлены на нее, и ласково спрашивает:
– Как тебя зовут?
– Мари.
– Мари, а фамилия?
– Мари Астрюк.
Пьер и Ева обмениваются быстрым взглядом, и он, в свою очередь, наклоняется к девочке.
– Твоя мама дома?
Девочка оборачивается, глядя на одну из дверей. Пьер идет к этой двери, но ребенок, следящий за его движениями, предупреждает:
– Входить не надо. Она с дядей Жоржем.
Пьер, собиравшийся было постучать, замирает, смотрит на Еву, которая гладит девочку по волосам, и все же стучит в дверь, сперва тихонько.
Но поскольку внутри никакого движения и по-прежнему оглушительно орет радио, он стучит сильнее, на сей раз кулаком.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Ева, не переставая гладить девочку по голове.
Ребенок не отвечает, полностью сосредоточившись на Пьере, продолжающем стучать.
Наконец из-за двери доносится мужской голос:
– Кто там?
– Да откройте же наконец!
– Иду, иду… Не нервничайте.
Радио внезапно замолкает. Пьеру слышно, как скрипнула кровать.
Девочка встает. Ева ласково берет ее за руку.
Наконец дверь открывается.
На пороге появляется мужчина в расстегнутой рубашке, затягивающий ремень брюк.
– Я смотрю, вам нравится вышибать двери? – нахмурив брови, угрожающе бросает он.
Пьер, не отвечая, заходит в комнату, за ним следом идет Ева, ведя за руку девочку.
Мужчина изумленно взирает на это, но все же позволяет им войти.
Комната прямо-таки дышит убогостью.
У стены стоит разобранная железная кровать. У ее подножия – детская кроватка.
В одном углу газовая плита и мойка. На столе немытые тарелки, полупустая бутылка вина и грязные стаканы.
Жена покойного, сидя на постели, застегивает засаленный холщовый пеньюар.
Она смущена, но ведет себя высокомерно.
– Госпожа Астрюк – это вы? – спрашивает Пьер.
– Ну, я.
– Это ваша дочь? – в свою очередь задает вопрос Ева, указывая на ребенка.
Между тем, закрыв дверь, мужчина встает рядом с женщиной.
– А вам какое дело? – огрызается он.
– Возможно, есть дело, – сухо отвечает Пьер и, снова обращаясь к женщине, продолжает: – Вас спрашивают, ваша ли это дочь?
– Ну, да. И что дальше?
– Почему она находилась на лестнице? – вступает в разговор Ева.
– Скажите, пожалуйста, милейшая… Я не интересуюсь, откуда у вас эти меха. Но если имеешь одну комнату, вынужден время от времени выпроваживать детей…
– Тем лучше. Если она вам мешает, мы пришли за ней. Мы – друзья ее отца.
После этих слов девочка оживает и поднимает светящееся лицо к Еве.
– За кем за ней? – потрясенно переспрашивает женщина.
– За малышкой, – поясняет Ева.
– Выметайтесь, да побыстрее, – шагнув вперед и указывая на дверь, произносит мужчина.
– Повежливее, приятель, – резко повернувшись к нему, советует Пьер. – Мы уйдем, но с девочкой.
– С девочкой? – повторяет женщина. – У вас есть нужные бумаги?
Ева роется в сумочке, подходит к столу и кладет на него пачку банкнот.
– Эти? Достаточно?
Загипнотизированные пачкой денег мужчина и женщина на мгновение замирают, особенно поражена женщина. Девочка подходит к столу посмотреть.
– А ну, живо отсюда, – приказывает мужчина, занося над ней руку.
Девочка уклоняется от удара и бежит к Пьеру, который берет ее на руки.
– Оставь, Жорж. Это дело полиции, – хватая деньги со стола, говорит женщина.