Статус: в поиске

Стоило признать — все это было ужасно. Отвратительно. Чудовищно. Совсем не так, как о том обычно мечтают девушки. Совсем не так, как она сама когда-то мечтала. Но самым кошмарным было осознание того, что Макс Беккер, несомненно, уже жалел о совершенной ими глупости.

«Просыпайтесь, миссис Беккер».

О черт. Эти слова, казавшиеся лишь эхом отдаленного сна, были на самом деле сказаны ей. И не оставалось никаких сомнений в том, кто находится сейчас с ней рядом в этой постели.

Вот только, в отличие от сна, где эта фраза была самой желанной и приятной, в реальности эти три слова не вызывали ничего, кроме ужаса и желания, чтобы все оказалось неправдой.

Потому что, хоть она и хотела Макса Беккера во всех смыслах этого слова — она ни за что не хотела его так. Гадкая, пьяная выходка — вот чем в действительности являлось то, чего никогда бы не случилось, будь они оба трезвыми. И от этого было больнее вдвойне, потому что Мэдди, вероятно, не задумавшись пошла бы за Максом и за Макса, предложи он ей это всерьёз.

Но правда состояла в том, что на самом деле Максу она была не нужна. Он не искал с ней встреч, он нередко бывал с ней груб точно с какой-то надоедливой помехой, и они вообще никогда не встретились бы больше, если бы не это проклятое интервью.

Представив вдруг неминуемый унизительный разговор о том, что они должны будут аннулировать этот брак, Мэдди сглотнула вставший в горле ком. Одно дело — понимать самой, что даром не сдалась этому мужчине и совсем другое — услышать подтверждение тому из его собственных уст.

А впрочем… их брак, вероятно, вообще не являлся законным. Если только у Макса не было второго, американского гражданства. В таком случае они смогут сделать вид, что ничего особенного не произошло, что избавит ее от неприятных слов и ощущения отверженности.

Телефон на полу, помолчав пару минут, словно хотел дать Мэдди время обдумать все это, снова зазвонил. Наклонившись, она наконец подобрала его и взглянула на экран.

Алан.

Алан?

Этого никак не могло быть. Но было. Если только у нее не появились похмельные галлюцинации.

Быстро нажав на зелёную кнопку, Мэдди ответила хриплым после сна и вчерашних возлияний голосом:

— Да.

— Мэдди! Ну наконец-то. До тебя не дозвониться, как до Белого дома. Позволь узнать, где тебя черти носят?

Вопрос звучал весьма обнадеживающе. Тайком сделав глубокий вдох и суеверно скрестив пальцы, она спросила:

— А что такое?

— С добрым утром. Тебя, вообще-то, уже полдня нет на рабочем месте и ты ещё спрашиваешь «что такое»?

— Но я думала, что…

— Ты думала, что я тебя уволю, — тон Кинкейда звучал снисходительно и Мэдди в этот миг абсолютно ясно представила, как тот сейчас кивает, так привычно, в такт своим словам, словно ведёт диалог не столько с ней, сколько с самим собой.

— Да. Ведь я…

— Провалила эфир, — снова прервал он ее. — Знаю, знаю… И мне бы так и следовало сделать, но рейтинги канала в результате вашей с Максом Беккером беседы взлетели до таких высот, что многим ток-шоу и не снилось. Так что считай, что ты прощена и быстро тащи свою задницу в студию.

Мэдди не удержалась и хмыкнула. Легко сказать — быстро тащи свою задницу, но как это сделать, если ты за черте сколько миль от Сан-Франциско в Лас-Вегасе? По крайней мере, она надеялась, что их с Максом сумасбродство не дошло до того, что они улетели после псевдоцеремонии в свадебное путешествие в какую-нибудь Намибию.

— А ты не мог сказать всего этого раньше? — поинтересовалась с сарказмом Мэдди в ответ. — До того, как я…

— До того как ты что?

Действительно, до того как она что? Вступила по пьяни в недействительный брак? Вспомнилось вдруг, что их с Максом позор видели не только священник и фотограф, но и Бог его знает как затесавшиеся в церковь отряд Элвисов, все, как один — в знаменитом белоснежном одеянии короля рок-н-ролла. Во время церемонии Элвисы трогательно плакали, затем громко хлопали, а потом, на выходе из церкви, даже организовали им с Максом дождь из ослепительно-блестящих стразов, не пожалев костюмов своих. И, насколько она помнила, исполнили вдобавок в их честь «Love Me Tender», отчего уже сама Мэдди пустила скупую слезу, почти поверив в тот момент в возможность чего-то подобного между ней и Максом Беккером.

Но если пьяному море по колено, то с похмелья все виделось в совсем ином свете. Но об этом лучше было не думать.

— Ничего, — наконец ответила она Алану. — Сегодня я приехать не смогу. Буду завтра. — И, прежде, чем Кинкейд успел бы задать ей неудобные вопросы, Мэдди повесила трубку.

Дав себе несколько секунд на то, чтобы собраться с духом, она наконец резко повернулась к Максу и, натянув на лицо не слишком фальшивую, как хотелось надеяться, улыбку, нарочито весело спросила:

— Слушай, Беккер, не одолжишь мне денег на самолёт до Сан-Франциско? Я вчера, кажется, проигралась в пух и прах, а меня уже потеряли на работе.

Часть 2. Отрывок 3