Статус-Кво

— …Это я знаю, сразу к основному давай… Е-е-ебаный рот… — в напряженно тянущемся мате Лисовского при разговоре с моим братом слышать шок было непривычно и пугающе. — Куда? Это на Суханова которая? А по поводу водилы что? Есть адвокат нормальный, могу заслать сейчас. Да. С этим я тоже решу, не напрягайся. — Тут я вообще обомлела, почувствовала, как ускорилось сердцебиение и похолодели пальцы. — Ладно, да, сейчас… Ага, конечно, ты совсем меня дебилом считаешь? Все, не кипишуй. Скоро будем.

Я торопливо побежала в спальню. Ромка вихрем ворвался следом и сразу начал одеваться, велев сделать мне тоже самое и разговаривая с кем-то по телефону и называя адрес почему-то торгового центра.

Из квартиры выходили почти бегом. Меня не оставляло предчувствие, что случилось что-то ужасное. Когда сели в машину и он выехал с парковки, я трусливо попросила рассказать, что случилось. Попросила, а сама испугалась. И испугалось еще больше, потому что он не ответил.

Ромка гнал машину по пустому шоссе в сторону центра и молчал. Меня начало мелко потряхивать, потому что уже не осталось никаких сомнений, что что-то случилось.

Он молчал до момента, когда свернул на парковку торгового центра, где ожидал черный Прадо, и еще несколько машин, которые стояли прямо за джипом. Там, рядом с автомобилями стояла группа мужчин, обернувшаяся на подъезжающий Мерин Лисовского. Я думаю, Ромка намеренно остановился отдаленно на абсолютно пустой парковке, и, рявкнув, чтобы я сидела в машине направился к компании. Я приоткрыла окно, но ни черта не услышала, когда Лисовский подошел к ним, поздоровался и стал о чем-то говорить. Они стояли минут двадцать, потом Ромка пошел обратно к машине, и те люди тоже стали разъезжаться. И разбежаться очень быстро. Торопливо, я бы сказала.

Я смотрела на ровный профиль Лисовского уже не скрывая страха. Потому что телефон Кирилла был отключен. А Ромка молчал.

Мы быстро ехали через центр, когда он, не переводя взгляда от дороги, протянул руку и вслепую сжал мою кисть. На мгновение прикрыл глаза и негромко заговорил:

— Донковцева выпустили. — Я сначала не поняла о ком он, а когда поняла, почувствовала, как внутри все оборвалось. — Два часа назад твой отец заходил домой, где Донковцев его уже ждал. Нанес ему три ножевых. Водитель твоего отца что-то забыл, то ли отдать, то ли сказать, зашел в дом вовремя. Донковцев не выжил, водителю спишем как самооборону. Люди, с которым сейчас виделся займутся этим. Твоего отца в первую горбольницу отвезли. Состояние тяжелое, еще оперируют. Кирилл там, поднимает на уши лучших спецов города. Сейчас сменят операционную бригаду, точнее, должны были уже сменить.

Шок. Состояние спутанности сознания. Не осозновала себя и происходящее. Вообще. Меня швырнуло в ночь, произошедшую пятнадцать лет назад. В ад, который начал Донковцев. Предъявивший счет папе за пятнадцать лет строго режима. Ромка сжал до боли мои пальцы, это вроде бы прострелило, но ощущения канули в ураганном смерче полного смятения. Ужаса. Кошмара.

Не поняла момента, когда он сунул мне бутылку с ромом и не прекращая гнать машину фактически насильно подпихну ее к лицу, заставив расплескать жидкость по одежде и шее с подбородком. Первые глотки как вода, вообще ни вкуса, ни запаха, ничего. Внутри ураган, рушащий сознания абсолютным кошмаром. Ревущим, заставляющим скулить и дрожать давящееся алкоголем тело. А дальше… моменты из памяти выпали.

Фактически вытащил из машины, прижал к себе рывком, заставив больно удариться лицом о свое плечо:

— Ксень, нужно быть сильной. Сейчас. Сейчас нужно быть сильной, мы все переживем, поняла меня?.. Я рядом. Я всегда буду с тобой рядом. Вдохни глубоко, до предела. — Я сцепила стучащие зубы слабо осознавая смысл слов, пытаясь не дать прорваться ревущей внутри истерике и просто животному, непередаваемому ужасу. — Вдохни. Давай.

Втягивала морозный воздух, расправляющий легкие, дерущий горло.

Снова краткие моменты, затерявшиеся в алых всполохах неописуемого, терзавшего внутренности кошмара. И разревелась. Увидев брата.

Сидящего в каком-то кабинете на диване, поставив локти на колени и стиснув руками опущенную вниз голову.

Он поднял на меня горящий взгляд, кожа лица абсолютно белая, губы бескровны. Протянул руку, и я на заплетающихся ногах почти побежала к нему. Почти добежала, споткнулась. Подхватил, вжал в себя и вместе со мной рухнул на диван.

— Папа?.. — сорвалось с губ придушенно, с животным страхом. — Донковцев… папа…

— Все… стабильно пока. Тихо, Ксю… — дрожащим голосом зашептал он, кое-как усаживая обезумевшую меня рядом с собой. — Крови много потерял, кишечник задет… какой-то перев… перетор… перетонит. Оперируют. Прогнозов пока не дают. Сказали стабильно.

Стабильно пиздец, видимо.