Статус-Кво

— Подпункт намба ту: если бы папаша тебя не любил и сказал мне, мол, хуй тебе, а не «Тримекс» призывай антимонопольных псов и катитесь оба на зону. Призвал бы я их? Призвал? Хули ты глазами хлопаешь? Отвечай на мой вопрос, блядь!

— Ты знал, что он так не скажет… — я даже не поняла, что я это сказала.

— Разумеется, знал. Если бы не был уверен, я бы не предложил, блядь! Сука ты ебанутая, ты реально веришь, что я тебя бы под хуй подвел?! Вот скажи мне, ты реально в это веришь после всего? Это манипуляция была! Потому что он не знал, что я в курсе, как сильно он тебя любит! И что уступит в любом случае, потому что считает меня последней мразью способной на такое! Вот на что расчет был блядь с этим шантажом! Я же сказал тебе не лезть! Не вмешиваться вообще в это нахуй! Ты куда сунулась?! Тебе и так не хватает того, что постоянно мордой в дерьмо тыкали? Мазохистка, что ли? Сказал, блять, не лезть. Я твоего папашу знаю, он думает, что знает меня, ты-то куда суешься?

Лисовский откинулся на кресле, выпуская мое лицо из пальцев и прикрыв глаза чуть дрожащими ресницами.

Я сдерживалась. Сдерживала себя из последних сил. Внутри все бушевало. Рвалось. Истязало меня желанием верить и остаться. Отринуть и отречься. Прикрыла глаза дрожащей ладонью.

Он снова влился в дорожный поток. Снова тишина. Дым наших сигарет. Собралась не сразу. Не хотела вообще про это говорить. Глупо желал чтобы на этом все и решилось, чтобы больше не было ничего. Но вопрос бил. Бил чувство вины, стыда, надежды, логики. Он просил отклюить эмоции. Ага, блять, сама вон перекашивает, и пальцы держащие руль белые, потому что стиснул так, что сейчас кусок вырвет… Глубоко вдохнув и выдохнув, стараясь, чтобы тон прозвучал ровно, я спросила то, на что уже знала ответ.

— То есть «Тримекс» тебе не нужен?

— Тебе соврать? Или мозг все же включишь?

Я усмехнулась, и отвела взгляд в боковое окно. Конечно, нужен. Господи, на что я только надеялась…

Он свернул к своему дому и припарковался у подъезда. Интересный ход. Не мог же не понимать, что это бесполезно? Я повернула к нему голову и невольно застыла. Взгляд глубок, цепок, слегка ироничен. Без всякого подобия льда. Это мой Лисовский. И мы приехали домой.

Сознание взорвалось, отторгло глупые, снова предательские мысли и почему прорвалось дрожью в руках. Я подкурила не с первого раза, резко отворачиваясь к окну. И услышала его тихий смех:

— Скудоумная-я-я… Сказал отключить эмоции. От «Тримекса», разумеется, я бы не отказался. Он идеально вписался в ситуацию и как прикрытие и как перспектива. Только «Тримекс» я у твоего папаши отбить мог четыре раза и он бы так и не понял каким макаром я это сделал, как и ты бы тоже не поняла. Останавливало только то, что ты не тупая и когда-нибудь дошла бы до мысли, как именно я это провернул. И послала бы меня на хуй, ибо замут хоть и красивый, но грязный и направленный против твоих ублюдков. Какой бы выхлоп не приносил «Тримекс», за него я не готов таким вариантом платить. Иначе мало чем от твоего папаши буду отличаться. Так что да, «Тримекс» мне был нужен, но первоочередная моя позиция — тебя с линии огня увести. За свою спину. Где тебе и место. Однако папаша заистерил, снова дернул тебя на передовую и выставил против меня…

— Он меня в Европу отправить хотел. — Оборвала резко, отвела взгляд прикусила губу, чувствуя, что уже просто не выдерживаю. Откинулась на сидение и прикрыла глаза, успокаивая себя продержаться хотя бы еще немного. Хотя бы чуть-чуть.

— Сама, значит, дернулась? Поздравляю, Ксения Егоровна, вы истинная дочь своего отца. Ты же бы не вышла против меня без оружия в запазухе, да? И что там? Все мои болевые точки, так? Ученик еще не нанес удар, но уже превзошел своего учителя. Я даже догадываюсь, почему ты решила, что можешь сыграть на равных. Твой иск. И моя нулевая реакция, не считая борделя, верно? Дошло до тебя, что я тогда в качестве ответного удара тебя раскатать мог, с учетом того твоего уровня ориентирования, но не стал этого делать. Дошло это? На чувствах решила сыграть? Это у вас семейное, видимо…

Он никак не показал, ни интонацией, ни мимикой. Но я почувствовала. Как сильно по нему это ударило. Он снова закурил, равнодушно глядя перед собой. Такой же взгляд был тогда, в тот вечер, перед встречей с Сергеем и Мариной. Такой же взгляд. Отрешенный. А за ним боль. Только вот привычной для него ответной агрессии на боль не последовало. Что подкосило, потому что я понимала, почему нет этой агрессии. Испытала уже.

Я думала сделать именно так. Сыграть на чувствах. Пребывая в уверенности, что… до всего этого… господи… да что мне делать, блять?!

Всхлип прорвался. Не среагировал. Я торопливо пыталась взять себя в руки, давилась дымом, но меня тупо разрывало изнутри. Потому что я предала уже всех. В том числе и себя.

— Иди сюда, а… — рванул за плечо, вжал в себя и терпеливо сносил мои взбрыки с попытками отстраниться, обзывательствами и истерикой.