Статист

По всей вероятности, вид у Криницына был более убедительным, чем слова, — ни возражений, ни вопросов не последовало. Только когда пострадавшего перегружали из машины на носилки, врач сердито заметил:

— Перевозить в таком состоянии на такой тарантайке могут только дилетанты. Нужно было вызывать бригаду на место аварии.

— Не было у меня такой возможности, — попытался оправдаться Роман.

— Хм, дожили! Стоило переименовывать милицию в полицию, если, кроме вывески, ничего нового? — съехидничал доктор, а потом, не скрывая упрёка, добавил: — У него сложные переломы обеих ног, одна рука выбита из плечевого сустава! А если и позвоночник пострадал? Разве можно было его трогать?

— Док, хватит меня воспитывать! — рассердился Криницын. — Что сделано — то сделано. Теперь твоя очередь спасать парня. Всё, что зависело от меня для его спасения, я сделал. Смотри, не подведи. Я проконтролирую.

— Надо бы данные записать.

— Чьи?

— Его и ваши.

— Какие, нахрен, данные?! — рявкнул Роман. — Вези скорее! Мы сами за ним приедем. Лучше скажи, где его искать?

— Если всё пройдет благополучно — в реанимационном отделении, а если нет — в морге.

— Для морга у вас сегодня будет достаточно клиентов, а этого надо спасти. Он пострадал от рук бандитов при исполнении служебных обязанностей. Давай, док, давай, погоняй! — он слегка подтолкнул врача к машине и уже просящим голосом добавил: — Док, спаси парня. Сделай всё возможное. Торопись. А у меня ещё дела.

Когда «скорая» уехала, Криницын тоже отправился в путь. Но выехать из города не удалось — сработал план «Перехват», в результате которого доблестные полицейские заломили ему руки и вдоволь поелозили физиономией по асфальту.

Снова на свободе

— Криницын, что-то ты зачастил в полицейские участки, — пошутила Людмила, когда конвойный привёл Романа в кабинет следователя. — Если так дальше пойдёт, то, боюсь, ты станешь завсегдатаем всех «обезьянников» нашей необъятной страны. Уже и до соседней области добрался — мало тебе своей!

— Всё шутишь? И это вместо «здрасьте» и «спасибо»? — изобразил обиду Роман. — У всех адвокаты как адвокаты, а мне вечно подсунут какого-то юмориста.

— Подзащитный, вы собираетесь сделать мне отвод?

— Ну что вы, что вы! С чувством юмора у меня всё в порядке. Люблю весёлых. А вот гражданин следователь почему-то мрачный всё время. Не шутит, не верит ни одному моему слову.

— Работа у меня такая, что не до юмора мне, — отреагировал на эту реплику мужчина средних лет в форме с капитанскими погонами. — Скрылся с места преступления, оставил после себя гору трупов — и ещё резвится тут!

— Во-первых, не скрылся, а доставил раненого в медучреждение, а во-вторых, не больно-то у вас порезвишься, — возразил задержанный.

Людмила, посмотрев на лицо в ссадинах подзащитного, спросила:

— К вам применяли незаконные методы допроса?

Роман не успел ответить — вместо него поспешил с оправданием следователь:

— Это при задержании! Если бы не оказывал сопротивления, то и лицо осталось бы целым.

— А вы там были, гражданин следователь, что так уверенно заявляете о моём сопротивлении? — возмутился Криницын.

Капитан молниеносно отреагировал на это замечание. Протягивая адвокату бумаги, он спокойно произнёс:

— Чтобы не быть голословным, вот прошу ознакомиться с протоколом задержания вашего подзащитного.

— Я обязательно ознакомлюсь со всеми обстоятельствами задержания и содержания под стражей моего подзащитного, — холодно произнесла Людмила, — но немножко позже. А сейчас я бы хотела вас попросить оставить меня наедине с моим подзащитным всего на пару минут.

— Хорошо, Людмила Сергеевна, это ваше право. Но для этого у нас есть специальный кабинет. Если хотите, я вас провожу.

— Спасибо, не надо. В принципе, у нас нет тайн от следствия. Слушайте и вы. — Людмила повернулась к Криницыну и почти официальным тоном сказала: — Рома, вопрос об освобождении тебя под залог будет решён в ближайшие часы. В качестве подозреваемого никаких показаний не давай. А когда перейдёшь в разряд свидетелей, тогда и будем содействовать следствию со всей гражданской ответственностью и рвением. А вас, Фёдор…

— Петрович, — подсказал следователь.

— Спасибо. А вас, Фёдор Петрович, я попрошу воздержаться от методов, выходящих за рамки ваших полномочий в отношении моего клиента, и проследить, чтобы содержание под стражей Романа Петровича не несло угрозы ни его жизни, ни здоровью.

— А разве у Романа Петровича есть жалобы на плохое с ним обращение? — не скрывая обиды, спросил капитан.

— Пока у него не было такой возможности, — предупреждающим тоном ответила Людмила. — Теперь есть. Хочу, чтобы вы мои слова поняли правильно.

Следователь слегка улыбнулся, давая понять, что слова адвоката не произвели на него сколько-нибудь серьёзного впечатления.