Station Zero (Railhead Trilogy 3)

Лишь однажды, когда Флекс привел ее в переполненный бар под открытым небом на набережной, Треноди заметила, что за ней наблюдает молодой человек. Это был красивый молодой человек с изумрудными глазами и скулами, за которые можно было умереть. Она отвела взгляд, не желая, чтобы он подумал, что она пялится, а когда она снова посмотрела, толпа уже поглотила его. Она быстро проверила сайты сплетен в гарнитуре на случай, если он сфотографировал ее, а если и сделал это, то не загрузил. Может быть, он вообще ее не узнал. Может быть, он просто замечтался о ней. Эта мысль доставила ей удовольствие, когда она последовала за Флексом между столами, перешагивая через раскинувшиеся щупальца подвыпивших осьминогов. Она начала получать удовольствие от этого приключения.

В дальнем конце бара происходило шоу. Казалось, оно привлекало людей и инопланетян примерно в равных количествах, и они улюлюкали и кричали так громко, что почти заглушали усиленную музыку. Треноди сначала подумала, что дело в музыке, но, когда Флекс подвела ее ближе, она увидела, что это всего лишь фонограмма для битвы. На платформе, которая возвышалась над водой у кромки реки, была сооружена клетка, и за решеткой взад и вперед рыскала крупная фигура с шипами. Это был Крайт. Самец, подумала Треноди, гораздо меньше, чем Целд Гех Карнейс, но все же ужасающий, особенно когда он остановился, чтобы прорычать через решетку на публику.

— Это заключенный? — спросила Треноди, дергая Флекс за рукав. «Что они собираются сделать с ним?»

— Это просто Скар, — сказала Флекс, доставая из-под пальто блокнот и что-то, что как предположила Треноди, должно быть карандашом. «Скар все верно. Он не такой жестокий, как кажется. Ну, то есть он всего лишь самец, а самцы Крайттов немного теряются, когда нет самки, которая говорила бы им что делать.» Она начала рисовать Крайтта, запечатлевая его изящество большой кошки несколькими быстрыми линиями. Все, что Флекс делала или видела, превращалось в картинки, подумала Треноди. Она разговаривала с людьми и смотрела на разные вещи, и все это проходило через нее и превращалось в искусство.

Музыка становилась громкой до дрожащего безумия, барабанные бои эхом отдавались от прибрежных зданий и разлетались над водой. Из газовых форсунок по углам клетки вырвались потоки огня, а через какой-то потайной люк вырвался рычащий, ощетинившийся шар ярости, в котором Треноди узнала кактусового льва. Половина охотничьих угодий в Империи Сети была обеспечена парой этих существ. Они были генетически сконструированы, они были скорее растениями, чем животными, без нервной системы и способности чувствовать боль, так что вы не должны были чувствовать себя виноватыми, когда охотились на них. То, что вы должны были чувствовать, это нервный тик, поскольку пасть кактусового льва была такой же широкой, как и его тело в виде пляжного мяча, и усеянное шипами, даже более острыми, чем те, что росли по всей его толстой серой шкуре. В охотничьих угодьях их держали в огороженных вольерах, куда осмеливались заходить только самые смелые или самые безрассудные охотники. Попасть с ним в маленькую клетку означало верную смерть. Публика, которая за мгновение до этого насмехалась и освистывала Крайтта, одновременно ахнула, когда кактусовый лев на мгновение качнулся на своих корнеобразных ногах, а затем прыгнул на голову Крайтта. Крайтт двигался боком, быстро, как ящерица, и проворно, как танцор. Кактусовый лев врезался в прутья клетки, и несколько бурных минут все двигалось слишком быстро, чтобы Треноди могла за ним уследить. Теперь ей стало жалко Крайтта, хотя хлестание его шипастым хвостом в свете костра казалось чем-то из ночных кошмаров. Какая польза от шипастого хвоста против кактусового льва?

— Ооооох! — ликовала и сочувствовала толпа, когда львиные шипы проделали уродливую рану на и без того уродливом лице Крайтта. Это было несправедливо, подумала Треноди. Никто, ничто не могло безоружным победить одно из этих ужасных созданий…

А затем так быстро, что ей пришлось дважды воспроизвести этот момент на гарнитуре, прежде чем она смогла точно увидеть, что произошло, хвост Крайтта ударил прямо в цель. Кактусовый лев был поднят на него, как будто его насадили на кол. Из газовых форсунок с шипением брызнула зеленая слизь. Крайтт потянулся, схватил существо за края его яростной, широко раскрытой пасти и разорвал его надвое.

— Скар! Скар! Скар! — взревела половина толпы, а другая половина, вспомнив, что он все еще Крайтт, и воскликнула: «Бу-у!»

— Скар делает это два или три раза за ночь, — сказала Флекс.