Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

И еще мне кажется очень важным, что касается святого Иоанна Шанхайского, что все-таки святых, к сожалению, лучше чтить на расстоянии. Когда святой находится внутри нашего, так сказать, коллектива, рабочего, церковного, какого хочешь, у нас есть опасность – не распознать святого. У нас опасность есть назвать его сумасшедшим, у нас есть опасность признать в нем какого-то дурачка или нарушителя традиций. Какого-то обманщика, какого-то славолюбца, ну, кого хочешь. То есть одних святых называли славолюбцами, других святых называли любителями денег. Третьих святых называли идиотами. Что-то подобное угрожает каждому из нас. На расстоянии очень хорошо поклониться святому Иоанну, припасть к его стопам, приехав в Сан-Франциско, или просто на расстоянии призвать его святое имя. Но, видите, ведь не все же православные признали в нем святого. И был соблазн назвать его дураком. И назвали, и судили. И освидетельствовали его как больного человека, не могущего занимать кафедру. Поэтому я это говорю не для того, чтобы осудить тех, кто это сделал. Боже сохрани! Я говорю это для того, чтобы вы понимали, что если бы святой жил между нами, у нас у всех возник бы соблазн. Потому что святые не совпадают с шаблонами. Он не похож на шаблонную святость. Он выходит за пределы рамок. У него нет берегов, он за границы выходит. И это не для него плохо, это для нас опасно. Потому что у нас есть шаблонное отношение к жизни. И мы хотим относиться к жизни по шаблону. У нас есть шаблон в отношении власти, шаблон по отношению к женщинам. Шаблон в отношении к священникам. Шаблон в отношении к монахам. Всякие выпадения из шаблона приводят нас в состояние тревожности. Мы спасаем свою психику, осуждая людей. Осуждение – это реакция человеческой души, которая хочет спасти свой внутренний мир, в который врывается ненужная, неприятная, нежелательная мне лично сейчас информация. «Он, конечно, плохой, потому что я думаю иначе». И это касается святых. Это не касается грешников. Грешников как раз мы терпим. Мы терпим всяких грешников. Воров, мздоимцев, многоженцев, прелюбодеев – мы всех их терпим. Современная философия западной жизни нам говорит, что вообще никого нельзя ни за что осуждать. Но при этом она же и осуждает людей за святость. Насколько мы принадлежим к этой цивилизации? Вполне принадлежим? Мы тоже очень толерантны к грехам. И очень нетерпимы к святости. На владыке Иоанне это тоже видно. Это тоже человек, пострадавший, наверное, от бесов. Потому что они не могли его любить. Они не могли его не заметить. Помните, как в книге Иова Господь спрашивает: «Где ты был?» – у дьявола. Он говорит: «Я всю землю обошел». А Господь говорит: «Видел ты раба моего Иова?» – «Ну, конечно, видел!» Как может дьявол не заметить Иова? Если все служат дьяволу, а Иов – служит Богу, как может дьявол не заметить Иова? То есть лукавый знает тех, кто его раздражает. Наверняка владыка Иоанн потерпел от него. Но он потерпел еще и от нас. Поэтому я говорю о том, что жизнь парадоксальна и непонятна. И святость неузнаваема. Она узнаваема только на расстоянии, на протяжении какого-то времени. Полностью и до конца, и всеми. И теперь уже нечего спорить, что святитель Николай был свят. А вот когда он дал пощечину Арию, наверняка у братьев-архиереев тоже были сомнения – может ли святой человек давать пощечины людям с другими мнениями, с другими богословскими суждениями.