Старые раны (СИ)

— Придется нести на себе… — прошептал Крес, приглаживая ее слипшиеся волосы. Как уже нес однажды через лес. Но там, по крайней мере, под ногами не лежали горы этого проклятого снега, но все же работа была та еще.

Не справедливо было отдавать девушку на попечение Вассы. Мальчик и так был среди них самым маленьким, и ему сложнее было перебираться через сугробы, а ему поручили еще и тащить строптивую девушку, вдвое его старше и тяжелее. Раз Крес сам решился на эту безумную авантюру — вот пусть и расхлебывает теперь.

— Может, мы останемся здесь, — предложил Васса, — на какое-то время?

— У нас еды в обрез… — покачал головой Крес. — Нельзя задерживаться из-за пустяков.

— Пустяков? — нахмурился волчонок. — Она и так-то с трудом ноги двигает, когда здоровая идет. А теперь ее тащить придется.

— Это уже моя проблема. Если она не сможет идти, то возиться с ней тоже не придется.

— Ааа, понял. И кормить тоже.

— Подзатыльник хочешь?

— Вам бы только подзатыльники и раздавать, — обиженно хмыкнул мальчик. — Я тут для вас из кожи вон лезу, а вы…

— Нет, ты молодец, волчонок. Падай на мое место, а я останусь с ней. Можешь отдыхать.

— Чего вы там кучкуетесь, голубки? — спросил Леший со своего места.

— У Ады жар, — ответил Крес. — У тебя с собой случаем нет микстурки на такой случай?

— Плохо дело, — вздохнул Леший. — Думал, не понадобится…

В темноте зазвенели стекляшки. Потом Леший опустился рядом с черной баночкой в руке.

— Приподними-ка ее, — сказал он, откупоривая пробку.

— Что это?.. — с сомнением покосился Крес на баночку.

— Лекарство на основе лесных трав, — пояснил Леший. — Не отрава, не боись.

Крес сделал, как он велел, и травник вылил снадобье Аде в рот. Потом отошел к сумке и позвенел еще.

— А это что? — спросил Крес, когда Леший вернулся с объемной бутылью.

— Спирт, — ухмыльнулся его спутник. — Хочешь?

— Нет, обойдусь, — Крес поморщился. Не хватало им еще и пить тут.

— Эхх, думал, повода не будет, — пробормотал Леший и отпил чуть-чуть прямо из горла. — Зараза! Ааа… Стягивай с нее все.

— Зачем?!

— Растирать ее будем, зачем же еще? Сам же видишь на ней можно яичницу жарить. Давай, не кривись, ловелас. Я сто раз рок’хи с того света вытаскивал. А твоя еще на этом — так что ситуация существенно проще.

* * *

Ему когда-то нравилось, когда Ада пила. Она становилась от этого веселее, смелее, шаловливей…

Крес чуть не ударил себя за эти мысли. Пещера вся и так провоняла алкоголем. Они плотно завернули Аду в одеяло и положили поближе к костру. В этом месте было большой проблемой найти что-то способное гореть, а теперь придется разжигать костер еще жарче и тщательно следить, чтобы Ада не замерзла. И где прикажешь искать еще топливо в этой ледяной пустыне? Ветер снаружи взвыл особенно яростно — пойди поищи!

— Айй, крепкая зараза!

— Ты б этим сильно не увлекался, — бросил Крес, вытирая руки снегом.

— Сугубо ради согревательных целей, — поднял Леший палец и опустился к себе на лежак закупоривать бутылку.

— Можно мне уже повернуться? — донесся нетерпеливый голос Вассы из самого темного угла.

— Можно, — разрешил ему Леший. — Мы уже закончили.

Васса угрюмо плюхнулся к костру и заявил:

— Я уже видел голых женщин! Ничего особенного там нет.

— Ну, раз нет ничего особенного, чего ты злой такой, а? — ухмыльнулся Леший.

— И вовсе я не злой, — глянул волчонок на него исподлобья. — Просто я не люблю, когда ко мне относятся, как к маленькому.

— Так ты ребенок или нет, ты уж определись, — проворчал Крес.

— Я ребенок, но не маленький ребе… Тьфу! Ну, вас, мудаков.

И волчонок показательно завернулся в свои одеяла и замер.

— Даа… помню себя в молодости, — вытянул Леший босые ноги поближе к огню. — Хрен бы дал себя вывести, когда в хате девку раздевают. Подглядывал, наверное?

— Заткнись, — опередил Крес зардевшегося Вассу. — Спать будем. Завтра тяжелый переход, а уже наверняка полночи прошло.

— И то правда, — согласился с ним травник и потянулся. — Утро вечера мудреней, как говорится.

Без дальнейших разговоров они все улеглись и затихли. Крес приобнял Аду и попытался отрешиться от безумия снаружи, от навязчивых мыслей. Девушка постоянно вздрагивала от каждого шороха, тяжело дышала под тяжелым мехом. А Крес боялся даже подумать, как они завтра будут собираться в путь. Как ему придется взваливать ее на спину и потом идти и идти — до самой темноты.

Словно у них и без этого не хватало проблем.

…

Вдыхая горький спиртовой душок и слушая треск пламени наперебой с вьюгой, Крес засыпал, и во сне вспомнил и треск пламени, и ненастье за окном, и запах алкоголя, который обволакивал его и душил изнутри.

* * *

Снаружи грохотал гром и сверкала гроза. Но Креса разбудили отнюдь не раскаты. Тревожные голоса, которые раздавались все ближе и ближе, вырвали его из беспокойного сна.

— Где он?! В этой комнате?