Старые раны (СИ)

— Да пошел ты в жопу, Крес, со своей заботой! — прошипел Ален, сверкая выбитыми зубами. На месте клыков, которые Ален когда-то ревностно отращивал, чтобы больше походить на абелей, зияли две черные дырки. Крес порадовался, что в свое время сам не стал тратить время на это веяние моды.

— Пошел ты на хер, подонок, шкура собачья, — плевался Ален. — И шлюха твоя нахер пошла! Посмотри что с моими пальцами!

— Тихо, дурак! А то привлечешь сюда того, кого не надо…

— Ты… мои пальцы, я не чувствую их… Ты со своей мандой тупорылой… — стонал Ален, щупая свои лодыжки.

Тут Ада икнула, неожиданно расплылась в дурашливой ухмылке и начала оглушительно хохотать, показывая пальцем на почерневшие ноги Алена. Девушка уткнулась лицом в плечо Кресу и заливалась радостным смехом, не забывая подвывать от восторга.

— Что ты смеешься, дура?! — прикрикнул на нее Ален срывающимся голосом. — Хочешь себе такие же, а? Сука ненормальная! Может, хочешь попробовать походить по лесу с одними тряпками на ногах, а?!

— Тихо, Ален, — поднял руку Крес. — Она не в своем уме и не понимает, что делает.

— Заткни ее, дуру, а то я за себя не отвечаю! — огрызнулся Ален.

Крес попытался неуклюже закрыть рот Аде ладонью, но она распалялась все больше. Вид Алена действительно представлял собой очень жалкое зрелище: в своей серой драной одежде он был похож на осунувшегося попрошайку. Перед глазами Креса на мгновение встал прежний Ален: высокий и подтянутый красивый, белозубый мужчина в мундире с иголочки. И толпы женщин вокруг него… Много же воды утекло за пару месяцев.

— Сука тупая, — бормотал Ален в бороду. — И ты идиот последний, раз связался с…

— Хватит, Ален.

— И куда ты направляешься? Зачем ты сунулся в это проклятое всеми богами место?

— Вот этого тебе знать не обязательно, — холодно ответил Крес.

— Секретничаешь? Ну и хер с тобой — секретничай… — мотнул головой Ален. — Все равно бегать вечно не сможешь. Может быть, я этого уже не увижу, но рано или поздно до тебя все равно доберутся. Абель Мерай постарается… Слышь? Есть у тебя чего пожрать?

Крес молча протянул ему котелок с остатками похлебки. Ален так же молча принял кушанье и принялся пить бульон через край. Выглядело это отвратительно, а для вечно щепетильного Алена, который не мог вытерпеть, когда другие едят курицу пальцами, было вовсе дико. Кресу внезапно стало жалко его и он протянул другу ложку.

— Когда я узнал, что ты сделал, я вначале не поверил, — сказал Ален, когда вылизал весь котелок дочиста. — Чтобы ты, Крес, мог пойти на убийство беля. И действительно смог убить его и так надругаться над его телом. Там же весь череп разбит в кашу и грудь разворочена… Зачем ты так? Что за чудовище в тебя вселилось?

— По-другому нельзя, — покачал головой Крес. — Он долго хотел умирать. Это было тяжело, убивать вампира…

— Вот теперь, когда ты сам признался, и теперь я не верю, — вздохнул Ален. — Так низко пасть. И ради чего?

— Заткнись, Ален, — процедил Крес. — Ты уже несешь невесть что.

— Она же тоже была его подстилкой, Крес, — Ален исподлобья глядел на ухмыляющуюся девушку. — Он драл ее, когда хотел, и пил ее кровь, когда хотел. На то они и носморхи — их специально дрессируют для этого. Чтобы они были, как вещи. За это абели им платят, как шлюхам. И играются с ними, пока не надоест.

— Не надо мне тут откровений! А если ты еще раз назовешь ее каким-нибудь не тем словом, клянусь, не посмотрю, что нас связывало эти годы. Убью и тебя тоже.

Ален тихонько засмеялся, опустив голову на грудь. Котелок выскользнул из его пальцев и упал в снег.

— Мы же к этому и идем, шажок за шажком, — вымолвил он наконец. — Ниже пасть ты уже не сможешь, чего тянуть, а? Уйти я уже вряд ли куда-то отсюда смогу, видал? — он поднял свою почерневшую ногу. — Да и окунаться с головой в твои авантюры у меня лично нет никакого желания. Для меня Крес умер давным-давно. Куда бы ты не тащил свою носморху, плевать мне. Ты тащишь за собой ее, как старуху с косой. Сея смерть и боль, Крес! И предаешь всех подряд. Тех выродков, я погляжу, ты тоже предал. Наверняка Мерай уже и камня на камне не оставила от той собачьей деревни, и черт с ней. И она пойдет еще дальше и убьет еще больше. Пока не дотянется до тебя и не заберет свой драгоценный камень и твою жалкую предательскую душонку.

— Ты закончил?