Старые раны (СИ)

Ох, Сеншес, за что ты так?! Она боялась выбирать и выбирать без конца. Груз вины все еще давил на нее за то, что нитсири сделала, и будет еще давить за то, что ей только предстоит сделать. Если она дойдет, конечно, а не умрет по пути. И ведь никто не гарантирует, что перед ней именно та река, а если и та, то не находится ли нитсири за мили и мили вверх по течению от разоренной деревни.

Голова раскалывалась новых вопросов, и ни на один из них не было ответа, который позволил бы Викте освободиться хотя бы от парочки сомнений…

Она аккуратно спустилась к берегу и аккуратно, чтобы ледяная корка не проломилась под ней, зачерпнула немного воды. Хотя бы напиться удастся вдоволь.

Вода ледяная и мутная. Еще месяц назад (а месяц ли?) она ни за что не стала бы пить такое. Но сейчас Викта глотала все больше ледяной жидкости, от которой зудели зубы. Вытерев мокрый подбородок, она поднялась с колен.

Нитсири, решайся, куда понесут тебя ноги!

Снедаемая сомнениями и терзаемая совестью, она шагала, уперев глаза в хрустящую землю. Река исходила паром по ее левую руку.

Будь что будет, она не святая. И лить слезы тут нечего.

* * *

До самого вечера она не заметила на берегу никаких признаков близкого селения рок’хи. Хорошо это или нет, решить было непросто. Для злобной и практичной твари, которая резала вены алхимику и выволакивала труп убитого ею же мальчика на поживу людоедов, — удар по сердцу. Для совестливой и плаксивой мямли, которая лила слезы по убитому котенку, — безусловное облегчение.

Как она себя не заставляла на время забыть брата, ее мысли постоянно текли обратно. Как он там сейчас, один? Акай упоминал, что кхамеры побоялись прикасаться к нему. Значит ли это, что теперь Сарету ничего не грозит? Много ли среди уродцев таких боязливых и осторожных и не наткнется ли на него тварь, которая просто хочет жрать?

Сколько же еще она не знает о Дикой Тайге, чтобы просто выкинуть своего брата из головы. Все просто и ясно — ты, подлая нитсири, обрекла своего брата на быстрый и страшный конец!

А она бы предпочла, чтобы он умирал долго, медленно, сходя с ума, сжираемый Талантом? Она не думала, что быстрая смерть в зубах лесных чудовищ — это большее благословение, чем ее «сестринская забота»? Ей бы следовало, как подобает сестре, просто проткнуть ему сердце Рубиновым клинком, и закончить на этом его мучения.

Ее сердце затрепетало еще сильнее. Два меча, которые она сейчас тащила неизвестно куда, стали еще тяжелее. Теперь ясно, зачем он заставил ее взять с собой и его Рубиновый клинок. Убрать его подальше от него. Она бросилась вперед, глотая слезы. Чуть ли не побежала, по колено проваливаясь в снег.

Нет, она не хотела так думать. Это ужасно… это же ее брат, Сарет! Она хотела верить, что ее сильный, смелый Сарет справится со своим недугом, а она должна только принести ему немного еды, когда он придет в норму.

Сеншес, он же выжил в Блуждающем Барандаруде, где каждый камень испытывал его на прочность! Он справится и выживет, а она вернется с сытым и сияющим философским камнем и хотя бы небольшой сумкой с припасами, и тогда они вместе вернутся домой, в Альбию.

И что потом? — кольнула ее гадкая мыслишка так резко, что нитсири оступилась и едва не упала.

Викту ждет жизнь среди Бессмертных, как ей и суждено, а Сарет? Он тоже должен встать с нею там, на вершине. Их готовили к этому несколько лет, они жили ради этого. Они растили свои камни ради этого. Они должны оба вернуться из леса, каждый со своим камнем, оба, взявшись за руки — как они и представляли — и пройти по Пути Перерождения.

А теперь, что ждет его вместо этого славного будущего? Опустошение, да. В лучшем случае, он станет Нито, Опустошенным. Выдержит ли он такой судьбы?

Стареть и смотреть, как его сестра Викта с каждым годом становится все прекраснее и сильнее наряду с другими нитсири, ставшими абелями. А он, несчастный Сарет, с каждым годом будет становиться все слабее и несчастнее в своем жалком человеческом теле, ведь его срок — благодаря проклятому Барандаруду! — уже прошел, и ничего уже не исправишь.

Опустошение — это же не бог весть, какая редкость. Рыжек сам такой же наверняка! Викта никогда не спрашивала старика о его прошлом. Мудрый Ловец стареет, несмотря на Нектар, как и все фосферы. Почему бы в прошлом ему и вправду не оказаться неудачливым талантливым нитсири, которого просто нашли слишком поздно, и он выгорел до обретения философского камня? Она могла только гадать на его счет.

Сарету тоже суждено стать таким же, как Рыжек. Подручным абель Ро, который выполняет все ее прихоти? Чьи же прихоти будет выполнять Сарет? Ее — абель Викты, чьи же еще. Повелевать ему уже не придется. Только служить Сияющим Лицам, одним из которых ему самому суждено было стать, но судьба выкинула другую карту.

— Зараза, — пробормотала Викта. — Бедный Сарет.

Это так несправедливо после всего того, что он пережил. А она еще и смеялась над ним, как идиотка.

* * *

Сарет.

…

Сарет.

…