Старшая школа Йокай 3

— А понимать не надо, — вслед за коробом с СВД на стол легла еще одна упаковка. Внутри были пули странного внешнего вида. — Это местная доработка. Напалм. Старо, дешево, работает. А как известно, работает…

— Не трогай, — эхом отозвался я.

— Сеть привезут через час, — он сверился с экраном смартфона. — После этого можно ехать искать твоего драконишку.

— А кто нам в этом поможет?

— Есть одна. Пойдем пока поговорим. Надо же чем-то целый час занять.

* * *

— Так, с квир-персонами разобрались, — Яно положила карандаш. — Теперь, Тиамат, о второй голове. Ты чернокожая женщина. Я правильно называю?

— Да, — польщенная тем, что японка безошибочно запомнила ее, вторая голова широко улыбнулась, демонстрируя снежно-белые зубы.

— И ты считаешь, что тебя угнетают, верно?

— Разумеется, — улыбка моментально переросла в оскал. — Представь себе: по сей день нас, чернокожих, считают универсальным объяснением для повышенной криминогенной обстановки в любом районе. На нас первыми падает подозрение, если кто-то нарушил закон, и его разыскивают. Долгие годы нам было запрещено буквально всё: от посещения общественных бассейнов до занятия стульев в местах продажи еды. Наших предков использовали в качестве рабской рабочей силы, к тому же утверждается, что от природы у нас ниже коэффициент интеллекта.

— Я один в один такое же слышала от белых людей в адрес азиатов! — оживилась Яно. — Правда, очень давно дело было.

— А я постоянно слышу обратное, — тяжело вздохнула третья голова.

— Ты же у нас азиатка? — снова уточнила Яно.

— Да, и меня считают задротом-заучкой, — третья голова не переставала вздыхать. — Считается, что если ты появился в Америке, то это только потому, что ты хочешь получить дорогое образование, которое котируется в любой стране, и потом будешь отбирать рабочие места у тех, кто здесь родился. И при этом чем желтее твоя кожа, тем больше шуток на этот счет. В бар ты не пойдешь же, тебе надо учиться. И в боулинг по этой же причине. И с друзьями в поход на Йеллоустон. И…

— Я поняла-поняла, — торопливо уточнила шинигами, строча в блокноте. — А вы обе, вы что делаете, чтобы вас считали полноправными членами общества, а не темно- и желтокожими второсортными личностями, способными только одна быстро бегать, а вторая лихо учиться?

— Нуууу… — протянули обе головы. — Мы занимаемся просвещением и доказываем, что мы не такие.

— И остальные заняты тем же?

— Вроде того.

— И за последние, скажем, лет десять должно было заметно подрасти число лиц азиатского происхождения, занятых в сфере развлечений, и число темнокожих, преуспевших в науке?

Обе головы помолчали какое-то время.

— Хотелось бы, да где уж, — снова тяжело вздохнула азиатская голова, к которой Яно уже не чувствовала ни малейшего сродства. — По-прежнему выпускают комедии, где темнокожие хвалятся физической силой, а азиаты рулят мозгами.

— Что-то у вас не то с просвещением, — протянула Яно. — Ну да ладно. У нас еще знакомство не окончилось.

* * *

Страшных размеров белый голубь сбросил во внутренний двор небольшую посылку и, хлопая крыльями, смылся в неизвестном направлении.

— Прислали сеточку, — среагировал Виктор, распаковывая коробку. Там был набор каких-то мелких стальных деталек, тоненьких и будто бы переплетенных. — Единственное — нельзя ее проверять, придется поверить на слово. Это как парашют: раскрывается моментально, а собирать потом заколебешься. Так, слушай внимательно.

Я превратился в слух.

— Это так называемая кастинговая сеть. Знаешь, как работает?

— Откуда? — удивился я. — Рыбалка не моё.

Виктор объяснил.

— То есть накидываешь сверху, а спутывает до низу? — уточнил я.

— Конечно. А для накидывания всегда есть дрон.

Двадцать первый век, мать его. Но это намного удобнее, чем первая ловчая сеть, которая весила столько, что прогнулся стол.

— Всё, инвентаризовались. Пора, — Виктор упаковал всё в небольшие сумки и взял копья в руку. — Нас ждет великая дама, и хорошо бы, чтобы у нее сегодня было прекрасное настроение.

Он вел автомобиль. В багажнике отдыхали СВД и прочие детали арсенала, а также бутерброды на отвратительном хлебе. «Моя бы воля, я бы этот американский хлеб использовал вместо напалма, потому что если его не пожарить, то рот он затыкает кому угодно», — пожаловался владелец «мустанга», намазывая плавленый сыр. Кажется, в будущем надо запланировать пирожки для моего добровольного помощника.

— На месте, — Виктор припарковался в лучах закатного солнца. — Не забудь перейти на английский.

«Салон Rue de Tournon. Marie всегда вам рада!»

Хорошая вывеска.

А кто такая Мари Анна Аделаида Ленорман, я немного знал.

Внутри был полумрак, обычный для таких мест.

— Bonjour, вы по записи? — уточнила милая ведьмочка, занимавшая стойку администратора.

— Увы, mademoiselle, — галантно произнес Виктор, — нам некогда было записываться.

— Тогда я не уверена, что madame сможет принять вас, — она мило сморщила рожицу, попутно разглядывая ауры.