Станцуй со мной танго [СИ]

— Она что, там связанная лежит?! — Тося резво наклонилась и подхватила ножку от кресла. — Ах ты гад какой! Кобель! Развратник!

Сын, сгибаясь под ударами, побежал наверх, Тося за ним, Александра, показав обескураженному Уругваю кулак, поспешила следом.

Вся процессия остановилась у двери Тосиной спальни. Двое из троих тяжело дышали.

— Мама, прекрати!

— Я должна видеть, кто спит в моей постели! Саша, держи его.

Леонид растопырил руки, но где ему выстоять против двух медведиц. Маша-Глаша была обречена.

Вдруг дверь сама распахнулась. На пороге стояла девушка с закрытыми глазами. По ткани ее розовой фланелевой пижамы скакали зайчики.

— Скажите, пожалуйста, где здесь туалет? — тяжко вздохнув, спросила гостья.

Рты захлопнулись и самая вменяемая — тетя Саша показала пальцем, сопроводив коротким указанием «Там».

Девушка кивнула, но шагнула не туда. Александра Михайловна взяла незнакомку за плечи и развернула в нужном направлении.

— Иди в конец коридора, деточка.

— Спасибо, — подала голос «деточка». Пошатываясь, она дошла до туалета и, нашарив ладонью выключатель, закрылась.

Все трое дожидались возвращения феи в розовом в полной тишине, хотя в умах каждого бродили свои мысли.

Она шла назад все так же пошатываясь, иногда вела рукой по стене, чтобы не пройти мимо своей двери. Расступившись, хозяева пропустили странную гостью в комнату и проследили, как она, забравшись в кровать, с головой накрылась одеялом, опять-таки выстеганным собственными руками Антонины.

— Что с ней? — прошептала Тося и обернулась на подругу. — Она, что, нас даже не заметила?

— Такое бывает, когда человек сильно устает. Я не удивлюсь, если она не слышала ни грохота, ни нашего топота.

— Но ведь она разговаривала с нами?

— Тося, такое тоже бывает. Вспомни, как пятилетний Ленчик однажды ночью пришел в твою спальню, выдвинул верхний ящик трюмо и написал туда. И ведь тоже разговаривал с тобой, когда ты его уводила.

— Тетя Саша! — прошипел Ленчик.

— Точно! А на утро ничего не помнил! Обоссал всю косметику.

— Мама!!!

— Все, герой, иди вниз. Там спать ложись, — Александра хлопнула Ленчика по груди. — А мы здесь твою гостью покараулим. Мало ли куда еще ей вздумается пойти.

— Почему вы? Давайте я здесь останусь.

— У тебя алиби должно быть. Спал на кушетке, а не рядом с подчиненной.

— Алиби для кого? Для Ольги что ли? Или для Светланы Захаровны?

— Да хотя бы для Ольги. Приличия нужно соблюдать. Натащил полную дачу женщин…

— Боже… — пятерня Леонида вновь схватилась за голову. Видимо так он пытался предотвратить вытекание мозга.

— Как, говоришь, твою подчиненную зовут?

— Глафира Степановна.

— Глаша, значит. Все, иди, доминант. До утра совсем немного осталось.

* * *

— Ладно, смех смехом, а как ты думаешь: есть у этой девочки с нашим Ленчиком чего или нет?

— Ты про шуры-муры или серьезные отношения? — Тося наклонилась ближе к Александре.

— Судя по тому, как он оберегает ее, а главное — устроил не в каком-нибудь гостевом коттедже, а в твоей комнате, — здесь все серьезно.

— Кажись и сама девушка из серьезных, — Тося со знанием дела покивала. — Видишь, пижама под самое горлышко застегнута. Никаких тебе прозрачных пеньюаров, как у Ольги.

Обе сидели в креслах, разделенных журнальным столиком, и смотрели на спящую Глашу. Торшер, накрытый полотенцем, давал слабое освещение, но женщинам этого было достаточно. Гостья вздыхала, переворачивалась с боку на бок, даже иногда жалобно всхлипывала, но не просыпалась.

Остаться в комнате настояла Александра.

— Не нравится мне ее румянец, — сказала доктор Звонцова сразу, как только Леонид, укоризненно смерив взглядом мамочек, поплелся вниз.

— А мне она показалась очень даже симпатичной, — Тося с вызовом посмотрела на подругу. По ее убеждению, материнское сердце сразу определит, мил кто сыночку или не мил. Глаша определенно была мила. Поэтому и слова подруги о том, что в выбранной Ленчиком девушке ей что-то не нравится, восприняла болезненно.

На самом деле Антонина сразу растаяла как увидела Глафиру. Толстая коса, светлые брови, курносый нос, румянец на пол-лица — чем не деревенская барышня? Да и бедра не такие как у тощей Ольги или гимнастки Виолетты. Как раз чтобы выносить дитя.

— У нее румянец лихорадочный. Я ее потрогала, когда в туалет направляла, вроде температуры не было, но чем черт не шутит. Давай здесь за ней понаблюдаем.

— Давай, все равно рассвет скоро.

Но к утру, когда Глаша вдруг села на постели, стало понятно, что болезнь накрыла ее с головой. Девушка попыталась встать и не смогла. Подскочившая Антонина едва успела удержать ее, иначе Глафира ударилась бы о спинку кровати.

— Саша! Саша! — закричала Тося, когда Глаша повалилась назад. — Да она горит вся!

Опытная рука доктора Звонцовой легла на лоб гостьи.

— Я сейчас, — Саша поспешила на первый этаж, где в шкафу хранилась походная аптечка.

Когда она уже сделала жаропонижающий укол и убирала ампулы анальгина и димедрола, в комнату ворвался заспанный Леонид.

— Что? Что случилось?

— Эх, кобели! Угробили-таки девку! И зачем в такую холодину потащили в бассейн? — Тося трясла влажным Глашиным купальником перед носом сына.