Стальной арбитр

Казалось необъяснимым чудом, что император уцелел в самом центре огненного ада, там, где кипела и испарялась даже земля. Великий имперский арбитр, однако, знал, что именно спасло гелиарха.

Когда вспыхнул огненный шар, созданный эарскими владыками, ожила и диадема – мозг Империи. Могущественный Атрибут мгновенно воздвиг вокруг Торренса защитную стену, образовал неуничтожимый кокон, выдержавший огонь и ветер. Но Мозг Империи, не имея времени, вынужден был черпать силы для защиты из самого близкого источника – души и тела императора. Мозг Империи объединил свою силу с силами гелиарха, и этого оказалось достаточно для противостояния чудовищной мощи магии эарских королей. Обессиленный император после того, как все кончилось, оказался погружен в состояние, сходное с летаргическим сном, так похожим на смерть. Сердце Торренса билось раз в минуту, дыхания, казалось, не было вовсе. Стил, приложив руки к вискам владыки, произнес заклятье Передачи Сил, этим он надеялся оживить на время гелиарха. Герцог знал: вернуть к жизни Торренса может лишь время, несколько подобных случаев сохранила имперская история. Только время излечит владыку, вырвет его из объятий полусна-полусмерти, магия помогает лишь на короткое время.

Торренс I заговорил еле слышным шепотом:

– Эары сгинули, против них восстала сама Земля, я видел это, герцог Александр, будто кто-то поднял меня в небо, я видел все, что произошло.

– Да, повелитель, армии эаров больше нет. Но и у нас наберется не более пятидесяти тысяч воинов, это вместе с войсками на кораблях.

– Огонь, призванный эарами, сжег половину нашего флота, мой флагман превращен в обгоревшую щепу, – прошептал император. – Я знаю и это, герцог, и не спрашивай меня – откуда… Великий имперский арбитр, твоя волшба вернула меня к жизни на короткое время, потом я уйду в мир снов, и никому не известно, когда я проснусь…

На вершине холма появились несколько рыцарей-Посвященных, они окружили лежавшего императора и Стила, стоявшего возле него на коленях. Торренс страшным усилием заставил себя говорить громче:

– Пусть эти рыцари приблизятся, я хочу, чтобы они слышали мои слова… Герцог Александр Стил, Великий имперский арбитр, Посвященный Богу, я назначаю тебя регентом государства! Я, Торренс I, гелиарх Континентального Имперского Союза, передаю тебе всю полноту власти до тех пор, пока мои силы не восстановятся и я не встану на ноги. Пусть благородные рыцари будут свидетелями! Возьми мой скипетр, герцог Александр, отныне регент Континентального Имперского Союза и произнеси клятву. – Лицо гелиарха исказилось от усилий, голос вновь стал превращаться в шепот: – Библия Гелиархов, завещанная потомкам Генрихом Объединителем, сгорела в огне вместе с кардиналом Сфорца, ее хранителем. Поэтому… положи руку на крест на твоем символе и поклянись в верности мне и государству!

Великий имперский арбитр произносил положенные слова клятвы, крест на символе разгорался, освещая мягким белым светом Стила и гелиарха Торренса. Когда последние слова клятвы были произнесены, Торренс, прежде чем утонуть в вязких глубинах сна, прошептал:

– Герцог, собери все наши войска в единый кулак, призови корабли и очисти Англию от эаров. Мы обескровлены, я знаю, но и большая часть тварей сгинула на этой равнине. В Англии их осталось слишком мало, поэтому их владыка и решился на магический удар, когда увидел, что мы побеждаем… Великий имперский арбитр, теперь ты правитель Империи, ты знаешь, как тяжела эта ноша…

Глаза императора закрылись, тело одеревенело, только сведущие в магии, глядя на Торренса, могли разглядеть в его мертвом с виду теле огонек жизни.

Соорудив наскоро из копий и плащей носилки, шестеро рыцарей положили на них императора и отправились вниз. Вскоре повозка, в которой покоился Торренс I, в сопровождении эскорта кавалергардов, многие из них были ранены, по тракту Роланда покатила на юг, к морю Швейцеров. Гелиарха ждал Остров. Отец Соломоний отдавал приказы, в недрах горы магов готовился ониксовый саркофаг. Именно там проведет последующие недели император, пока не восстановятся силы, не прояснится разум и не восстанет к жизни тело владыки, порвав путы летаргического сна.

Глава 14

В 16.05 в комнату зашел Толик-Снайпер, бодро сказал:

– Давай, Юра, поднимайся, сейчас поедем.

Перед домом выстроились пять машин. Месарь сел в белую «Ауди» – мечту любого кавказского мужчины, а я оказался на заднем сиденье знакомого фордовского джипа, на котором сюда и прибыл. Лица вокруг тоже были знакомые: за рулем лысый Степа, на переднем сиденье Круглый, слева от меня Снайпер, а справа парень, который подал Месарю сотовый телефон (это когда звонил Крымов) и раздражал меня своим упертым в спину пистолетом во время допроса Гатаулина.