Сталин и деньги

В подобном отношении к профессуре проявлялись от­части пережитки махаевщины. В. К. Махайский, польский анархо-синдикалист, «прославился» своими нападками на ин­теллигенцию. Он выдвинул теорию о том, что интеллигенция наряду с капиталистами и помещиками — это особый класс, который паразитирует на теле трудящихся. Капиталисты и помещики эксплуатируют рабочих и крестьян, опираясь на свою частную собственность, а интеллигенты — опираясь на свои знания. Социализм, дескать, типичная интеллигентская выдумка, одна из форм обмана трудящихся: «интеллектуалы» хотят построить такое общество, где они будут обладать мо­нополией на науку, а трудящиеся — работать на них.

Партия резко критиковала «махаевщину» и боролась с ней. Постепенно неверные взгляды изживались, тем более что после разгрома внутрипартийной оппозиции, перестрой­ки на новый лад старых специалистов и появления новой ин­теллигенции исчезла необходимость осуществлять прежний контроль над кафедрами...

В то время еще существовали продовольственные кар­точки, свободной продажи основных продуктов в государст­венных магазинах не было. Одной из забот партийной орга­низации было организовать питание студентов. Своей столо­вой мы не располагали. Заместитель директора по хозчасти рассыпал тысячи обещаний, но и не думал предпринять что- либо реальное. Партийная организация поставила этот во­прос на одном из своих собраний и заявила, что привлечет нерадивого администратора к ответственности. Только по­сле этого он зашевелился, и вскоре столовая заработала. При институте организовали подсобное хозяйство. Учащиеся ста­ли регулярно получать дешевые и притом сравнительно сыт­ные обеды. В шутку студенты вели «летосчисление» институт­ских событий от основания столовой. Можно было услышать в разговоре: «Это случилось за три месяца до основания сто­ловой...» Припоминается такой забавный эпизод. Именно в «достоловское» время мы слушали лекции И. В. Ребельского, автора популярной брошюры «Азбука умственного труда», о системе организации повседневной работы. В одной из лек­ций он уделил много внимания тому, чем питается человече­ский мозг, а затем рекомендовал слушателям есть... черную икру, сметану, сливочное масло и белорыбицу. Конечно, мы относились к подобной рекомендации с юмором. В связи с этим вспоминается такой эпизод.

Наша студенческая бригада в составе четырех человек (тогда существовал так называемый бригадный метод обу­чения и в школах, и в институтах) готовилась к сдаче теоре­тического задания по методологии политической экономии, в которое входил разбор философских предпосылок полит- экономических учений. Мы еще не изучали диалектического материализма и не владели марксистско-ленинской методо­логией. Конечно, такое построение учебного плана было не­правильным. Но что поделаешь? И вот сидим мы и ломаем го­ловы над начальными главами «Капитала», где, как известно, Маркс широко пользуется, при описании менового процесса, диалектическими метаморфозами. Читаем о соответствую­щих «превращениях» пшеницы в сапожную ваксу, сюртуков в железо и о тайнах товарного фетишизма. Предварительно заглядываем в учебное пособие, составленное одним из эко­номистов. Но оно еще больше запутывает вопрос и лишь ме­шает усваивать железную логику марксовых рассуждений. Особенно мучается член нашей бригады Буряк. Мы по оче­реди объясняем ему суть задания. Вроде бы товарищ все по­нимает. Однако, как только возьмется он после этого за посо­бие, нить последовательно излагаемых тезисов рвется, Буряк опять становится в тупик. Наконец он махнул рукой, швыр­нул учебное пособие, свалился в отчаянии на кровать и про­басил: «Наверное, все теоретики ели одну икру!»

Наличие столовой значительно улучшило студенческий быт. Но с ней были связаны и некоторые неприятности. При­ходит однажды в партком инспектор по хозяйственной части и сообщает, что нашу столовую, находившуюся на Басманной улице, неподалеку от МФЭИ (институт располагался в Бабуш­кином переулке), опечатала милиция Бауманского района. Я и председатель месткома тотчас отправились к начальни­ку районного отделения милиции. Тот беседует с нами очень вежливо, сочувствует студентам, однако говорит, что в этом помещении будет открыта столовая другого учреждения, и показывает нам официальное распоряжение. Понятно, что распоряжение должно выполняться. Значит, милиция ничем помочь нам не сумеет. Мы направляемся к Д. С. Коротченко, работавшему тогда председателем исполкома Бауманского райсовета, впоследствии видному партийному и государст­венному деятелю.