Сталин и деньги

Преодолевая невиданные преграды, решая пробле­мы, которые еще нигде, никогда и ни перед кем не встава­ли, СССР уверенной поступью двигался по пути к социализ­му. Вступали в строй заводы — первенцы пятилетки и но­вые железные дороги. В мае открылось сквозное движение по Турксибу. В июне Ростовский завод сельскохозяйственных машин выдал первую партию многорядных дисковых сеялок. Сталинградский тракторный завод обрадовал страну первым трактором. Эта поистине историческая машина проработала затем четверть века на Нижней Волге, а ныне украшает со­бой один из выставочных залов Музея революции в Москве. В июле 1930 года запорожский завод «Коммунар» рапортовал о выпуске первого комбайна.

Миллионы рабочих участвовали в социалистическом соревновании и создавали ударные бригады. Впервые за все годы Советской власти колхозы и совхозы произвели ос­новную часть товарной зерновой продукции. И открывшийся 26 июня XVI съезд ВКП(б) закономерно был охарактеризован как съезд развернутого наступления социализма по всему фронту. Советская держава находилась накануне превраще­ния из аграрной страны в индустриальную.

Еще более грандиозные задачи вставали в следующем, 1931 году. В строй должны были вступить 518 предприятий, в том числе Харьковский тракторный и Нижегородский авто­мобильный заводы. Расширялся Урало-Кузнецкий комбинат, и создавалась вторая угольно-металлургическая база. Возво­дились дополнительно 1040 машинно-тракторных станций. Цифры «518» и «1040» в дни государственных праздников сияли лампочками иллюминированных зданий, бросались в глаза с плакатных лозунгов. Нужно ли объяснять, почему при решении этих крупномасштабных задач мы испытывали раз­личные трудности? То были трудности роста уже побеждав­шего социализма, И чем больше их встречалось, тем упор­нее работали коммунисты над их преодолением. Напомню хотя бы о случае на Сталинградском заводе, о котором позд­нее столь красочно рассказал Серго Орджоникидзе: «Мы взя­ли лучшие станки и машины для тракторостроения; но как же теперь получить трактор? Мы долгое время ходили во­круг этих станков, вероятно, многие из вас читали в газетах и помнят, сколько мы мучились, чтобы освоить эту новую тех­нику. Помню, когда открыли этот завод, — летом выпустили трактор, затем прошло 4—5 месяцев — ни одного трактора никак не могли выдать... Весь следующий год мы также вози­лись, кое-как довели количество тракторов в день до 10, за­тем до 25 и очень обрадовались...»

Наша высшая школа тоже переживала в то время трудно­сти, Если, как говорили тогда, «техника в период реконструк­ции решает всё», то постепенно на повестку дня вставал но­вый лозунг: «кадры решают всё». Откуда же взять эти кадры? Люди учились. Учились все, начиная с руководящих деяте­лей страны и кончая рабочими. Что касается высшей школы, то она должна была дать стране тысячи теоретически подго­товленных высокообразованных специалистов, знатоков сво­его дела. Интеллигенции в Советском Союзе пока не хватало. Возникло ощутимое противоречие между большим разма­хом строительства и нехваткой знающих специалистов. К то­му же значительная их часть являлась специалистами старо­го, буржуазного типа.

Многие из них честно работали и вносили важную леп­ту в общее дело борьбы за социализм. Другие же не рвали со стариной и действовали, как в дореволюционные време­на, не поспевая в ногу с эпохой. А некоторые даже станови­лись на путь вредительства, саботажа и антисоветской дея­тельности. В 1928—1930 годах были раскрыты контрреволю­ционные, состоявшие преимущественно из представителей прежней интеллигенции, организации в Донбассе («шахтинское дело»), золото-платиновой промышленности, на транс­порте, в сфере снабжения, петлюровская организация. За­тем состоялись судебные процессы над членами антисовет­ских «промышленной партии» (инженеры, хозяйственники, профессора), «трудовой крестьянской партии» (эсеровское подполье, кулацкие выходцы, агрономы, сельские учителя), меньшевистского «союзного бюро». Ряд «спецов», как их то­гда называли, держась в стороне от активного противоборст­ва с Советской властью, занимали выжидательную позицию или проповедовали буржуазные взгляды.

Не составляла исключения и финансово-экономическая наука. Некоторые ученые-экономисты являлись в прошлом акционерами или прямыми совладельцами различных фирм и предприятий. Им была поэтому присуща своя система взглядов на народное хозяйство. Например, вопросы капи­таловложений они решали с типично капиталистической по­зиции максимальной прибыли, даже путем хищнического ис­пользования природных богатств и рабочей силы. Социали­стическая же экономика требует расширения общественного производства и повышения его эффективности на плановой основе, с учетом целесообразного и разумного использова­ния всех трудовых, материальных и финансовых ресурсов.