Сталин и деньги

Хочется попутно заметить, что не могу спокойно отно­ситься к тому, как иногда, ссылаясь на подобные рассказан­ным мною факты, кое-кто, кивая на местные просчеты, пыта­ется охаять идею коллективизации сельского хозяйства и ее значение для нашей страны. Глубоко убежден, в частности, что, не проведи партия коллективизацию, Советский Союз не смог бы своевременно построить социалистическое общест­во. Наличие в СССР колхозного строя — несомненно, один из самых важных факторов нашей победы в Великой Отечест­венной войне. Были, конечно, как и во всяком большом деле, ошибки. Но нам не с кого было брать пример и не у кого учиться, ибо мы в этом деле, как и во многих иных, были пер­выми и прокладывали дорогу другим.

ПАРТЧИСТКА

Одно из крупных общепартийных мероприятий, в кото­ром мне пришлось участвовать тогда несколько раз, хотя и с перерывами — с осени 1929 года по весну 1930 года, — пар­тийная чистка. Во время ее проведения обнаружилось нема­ло огрехов в нашей работе. Классовая борьба была не пус­тым звуком, а повседневным явлением. Она наполняла всю жизнь людей в то время, и о ней невозможно было забыть ни на минуту. Перед началом чистки состоялись кустовые пар­тийные собрания, а затем в агитационно-пропагандистских целях в Смоленске созвали несколько общегородских и ок­ружных митингов партийных и общественных активистов. В помещении Зимнего театра, в залах кинотеатров «Палас» и «Пролеткино» выступили с речами руководящие партработ­ники области и города. Были опубликованы статьи секрета­рей окружкомов ВКП(б). Затем представители обкома и окружкомов разъехались по местам.

Как всякая крупная кампания (а в парторганизации За­падной области было тогда 32 тысячи членов партии и 11 ты­сяч кандидатов в члены партии), партчистка всколыхнула лю­дей. Попутно проявилось многое другое. Чистку попытались использовать в своих целях кулаки. Из селения Детово по­ступило заявление, что такие-то три человека связаны с лес­ными бандитами. Проверка показала, что речь идет о чест­ных членах партии, оклеветанных врагами. То же произош­ло в селе Уручье. Кулаки деревни Борисово, выдавая себя за бедняков, жаловались, что партийцы не пускают их в колхоз. В ряде мест было обнаружено много враждебных элемен­тов, занимавшихся антисоветской агитацией. В одном из рай­исполкомов Великолукского округа ее систематически вели два бывших царских чиновника, полицейский, две купчихи, две помещицы и белый офицер. В Ржевском округе среди работников советского аппарата оказались в прошлом офи­церы, купцы, служители церкви. Ряд комсомольских ячеек в Смоленском округе пришлось распустить как кулацкие по со­ставу. Антисоветские гнезда были разворошены в учрежде­ниях Сухигичского округа, какого-то исключительного в этом отношении; по нему числилось 14 тысяч лишенцев (лиц, ли­шенных избирательных прав), в том числе 300 бывших поме­щиков. При обкоме ВКП(б) была создана даже специальная комиссия по выселению бывших помещиков из пределов За­падной области.

Параллельно осуществлялась массовая проверка дея­тельности бывших нэпманов, не рассчитавшихся с государ­ством по налогам и другим материально-финансовым обяза­тельствам. Должен заметить, что советский финансовый ап­парат показал себя в тот период с наилучшей стороны.

Мне запомнился особенно ярко один эпизод моей ра­боты в проверочной комиссии. Заведующий окружным фин­отделом из Рославля жаловался, что никак не может совла­дать с одним помещичьим хозяйством. Что за ерунда? Откуда вдруг в 1930 году помещик? Еду в Рославль. Из документа­ции следует, что в Починковском районе, в центре колхоза, находится крупное владение некоего Барсукова. Колхозники высмеивают финансистов и называют Барсукова «наш поме­щик». Творится явное безобразие. Даю рекомендацию немед­ленно обложить это хозяйство по существующим налоговым ставкам и обещаю проследить за ходом дела.

Недели две спустя в Смоленск поступает жалоба уже от Барсукова. Еще через несколько дней он сам прибывает в областной центр, ведет со мной разговор в повышенном тоне, требует снятия налогов и показывает какие-то бума­ги от «Главнауки». Я оставил обложение в силе, а сам послал докладную записку в наркомат. Прошло полторы недели, и я получил оттуда распоряжение лично осмотреть хозяйство сего деятеля. И вот я на месте, в 25 километрах от районного центра. Чтобы не вызывать подозрений, один. Гляжу и удив­ляюсь. Вокруг стоят огромные скотные дворы, далее лежит большая усадьба с великолепным доходным садом. Интере­суюсь у возницы из района, что это такое? Слышу от лукаво посматривающего бородача квалифицированный ответ: барсуковское заведение, как исторический памятник, подлежит государственной охране. Вот, оказывается, в чем дело. Лов­кий владелец оформил постройки как произведение архи­тектурного искусства.