Сталь в бархате

Беседа сама собой перешла совсем в другое русло – стали говорить о предстоящем турнире. Барон рассказал, каких он нанял фокусников, акробатов и танцоров для увеселения гостей. Турнир должен был продолжаться четыре дня. В первый день предстояли состязания в стрельбе из луков и арбалетов, а также кулачные бои для всех желающих. Затем – пир в честь победителей, на котором будут выступать фокусники и жонглеры. На второй день будет проводиться песенные состязания, а вечером представление с песнями и танцами. Собственно турнир должен был проходить на третий день и закончиться пышным свадебным пиром. На четвертый день торжества должны были продолжиться пиры и танцы, а вечером перед гостями артисты разыграют настоящую пьесу.

Все присутствующие шумно выразили свой восторг, даже у Молены, которая по мере приближения рокового дня становилась все печальнее, глаза заблестели от радости.

Затем барон любезно пригласил герцога и герцогиню до начала турнира поселиться в Моране, но Алиет де Варра отказалась.

– Мы сердечно благодарим вас, барон, за предложение, но не можем его принять за неделю до турнира, – пояснила она. – Если мы с сыном поселимся в Моране, могут подумать, что ваша дочь оказывает ему предпочтение перед другими претендентами на ее руку, а это противоречит турнирным правилам.

– Да, верно! – воскликнул старик. – А я об этом и не подумал. Но все же я надеюсь, что вы примете участие в охоте, которую я собираюсь устроить за два дня до турнира? Для этих многочисленных пиров нужно много дичи. Баронам де Моран позволено дважды в год охотиться в королевском лесу и в этом году я собираюсь воспользоваться такой возможностью сполна!

– Прекрасно! – воскликнула герцогиня. – Охота! Это просто замечательно! Но как же разбойники? Я слышала, что в этом лесу их полным-полно!

– Не беспокойтесь, – засмеялся барон. – Нас они не тронут. С нами будет не меньше десятка хорошо вооруженных слуг, не считая собак. Так что, если даже и сунуться, им не поздоровиться!

– А вы, Конрад, – обратился он к юному рыцарю, – вернетесь с нами в Моран? Вы ведь не собираетесь принимать участие в турнире, так что это не будет противоречить турнирным правилам.

Молена ждала ответа юноши с замиранием сердца. И не она одна. Юный рыцарь ответил с изящным поклоном:

– Сочту за честь, господин барон! Раз уж я здесь, не могу же я пропустить такое событие как турнир! Кроме того, после турнира, многие рыцари, потерпевшие поражение, наверняка направятся в Гарстан. Поэтому у меня будет много попутчиков.

Молена не знала, огорчил ее или обрадовал этот ответ. Он пробудет с ней еще несколько дней… Но он не собирается участвовать в турнире…

Дарнок, так же как и Молена, не знал радоваться ему или тревожиться. Опасаясь, чтобы его не попросили исполнить что-нибудь, оруженосец незаметно ускользнул из-за стола. Сегодня у него не было никакого настроения петь.

Он долго стоял на крытой галерее, с которой открывался вид на освещенный факелами внутренний двор и прилегающие улицы, которые полностью терялись в темноте. Дарнок так погрузился в свои мысли, что не услышал шагов. Только громкие раздраженные голоса двух человек, которые внезапно раздались совсем рядом, вывели его из задумчивости.

Один голос принадлежал мужчине, другой – женщине. Резные каменные столбы, поддерживающие свод, закрывали от Дарнока собеседников, но он догадался, что это герцог и герцогиня и по содержанию разговора, и по тому, что говорили по-гарадийски. Вначале оруженосец хотел уйти, но тогда ему бы пришлось пройти мимо говоривших, поставив и себя и их в неловкое положение. Выходило, что он стал невольным свидетелем ссоры матери и сына. Они еще подумают, что он специально их подслушивал!

Хотя Дарнок и говорил Ресу, что совсем забыл гарадийский язык, это оказалось не совсем так. Вряд ли он смог бы произнести хоть одну фразу правильно, но понимал оруженосец почти все, что говорили. Пока он колебался, что предпринять, разговор принял настолько неожиданный оборот, что Дарнок решил остаться на месте и дослушать до конца.

– Ты же обещал, Анрис! Ты мне клялся на Святом Писании! И все сначала! – отчитывала сына герцогиня Алиет. – Еще не хватало, чтобы барон или священник что-нибудь заподозрили!

– Да ничего я такого не сделал, мама! – пытался оправдаться молодой человек.

– Ты пялился на этого мальчишку так, словно собирался съесть его на десерт! Ты же обещал, что до возвращения домой ты будешь вести себя прилично!

– Ах, мама! Ну взглянул разок и все!

– Взглянул разок? Да ты глаз с него не сводил! Анрис, ты погубишь все дело! Барон, по всему видно, человек строгих правил и не отдаст свою дочь за такого как ты, если узнает… А нам не избежать скандала! Довольно того, что с твоей репутацией я не могу найти тебе приличную партию в Гарадии, так ты и здесь хочешь все испортить!

– Тоже мне, – фыркнул герцог, – приличная партия! Костлявая и пучеглазая деревенская дурочка!

– Тише! – зашипела герцогиня. – Вдруг кто-нибудь услышит!

– Все равно здесь никто не понимает по-гарадийски, – небрежно бросил ее сын.