Стаб

Я подумал о том, чтобы попросить у него за Рэймса… Но тогда он сразу поймёт, какие отношения нас связывают. Что Рэймс просто соучастник, а главный преступник — я.

Хотя вряд ли Махасиму было до этого хоть какое-то дело. В машине он даже ни разу не взглянул на меня, поэтому я решил, что он просто поставит меня — новый экспонат — на метафорическую полку и забудет.

Но я ошибся.

Когда мы прибыли на место, Махасим сказал своим ликторам, что сам мне всё покажет.

— Напомни, как тебя зовут?

Похоже, память энитов можно назвать отличной, только если речь не идёт об именах «вещей». Особенно чужих «вещей». Теперь я понимал, почему Многорукий отказывался запоминать имена своих соседей.

— Так значит, Бэлар подобрал тебя на улице и вырастил… Наверняка, сильно привязался. Стоит ценить его щедрость. — Махасим сделал жест следовать за ним. — Для генерала, единственная работа которого заключается в эффективном уничтожении, заниматься воспитанием детей… противоестественно.

Я что-то промычал в знак согласия, разглядывая огромный холл и то, как почтительно склоняют головы перед консулом его подчинённые и «мебель». Мы шли к скоростным прозрачным лифтам. В общем-то, это был самый пугающий аттракцион, на котором мне доводилось кататься. По шкале от одного до десяти, где десять — поездка на байке мэтра, лифт в башне Махасима получил пятнадцать баллов. Хотя на этот раз я от криков воздержался.

Борясь с тошнотой, я побрёл за консулом, который решил показать мне церемониальный этаж, самый богатый в Башне. Всё, что находилось под нами, было занято администрацией, архивами, серверами. Всё что выше — жилая часть здания. На самом верху, в поднебесье, обитал сам Махасим. Для его обширной коллекции, само собой, тоже был отведён отдельный этаж.

Я начал успокаиваться. Этому способствовала не обстановка, конечно, а мягкий мужской голос. Консул ещё до того, как сказал мне об этом прямо, дал понять интонацией и поведением, что не тронет меня.

— Я знаю, какие слухи обо мне ходят, — продолжил он. — Такие же, как и о твоём мэтре. В самом деле, для чего мне нужны прекраснейшие представители местной фауны? Для чего я продолжаю пополнять свою коллекцию? — Он едва заметно поморщился. — Те, кто распускает эти слухи, уже совершили преступление в помыслах. А я чист. Разум образцовых энитов всегда доминирует над инстинктами, поэтому у меня никогда не возникало даже любопытства…

Так я убедился в том, что в его коллекции мне делать нечего. Меня запрограммировали жить по другим правилам, поэтому стаб здесь не поможет. Пара месяцев в компании его выдрессированной «мебели» и «кукол», и я схлопочу себе нервное расстройство. Я представлял: это будет хуже, чем жизнь в приюте, так что, если меня не задушат во сне, то я сам с собой покончу. Сброшусь с этой самой башни, да…

Мне было так паршиво (из-за мэтра, из-за Рэймса, из-за этого места), что в тот момент я верил, что если станет ещё хуже, я просто не выдержу.

— Выглядишь уставшей. — О, так вот как называется околосуицидальное состояние. — Тебе покажут комнату, в которой ты сможешь отдохнуть. Потом мы поужинаем и поговорим наедине. О твоём мэтре.

Ну да, конечно. Мне стоило с самого начала догадаться, зачем я ему понадобился. Он собирался узнать о нашем с Бэларом житье-бытье в трущобах, потому что очень придирчиво отбирал друзей. А он, очевидно, хотел подружиться с сыном Хейза. У него было слишком много на это причин, сугубо политических, в которых сложно было разобраться человеку вроде меня.

— Бэлар не солдат, он игрок, хотя и попытался нас сегодня убедить в обратном, — сказал консул, перед тем как оставить меня одного в комнате.

Заснуть я всё равно не смог, потому что, несмотря на исключительную комфортабельность покоев, они располагались в километре от земли. Я не чувствовал себя в безопасности на такой высоте. Я был птицей очень низкого полета… буквально и фигурально. Пингвином, который не только летать, но и плавать не умел.

Не раздеваясь, я рухнул на кровать. Я находился на последнем этаже башни Махасима, на вершине славы, а думал о всякой ерунде. Мне бы стоило подготовиться к разговору, просчитать ходы, продумать ответы…

Хотя, как оказалось, в этом не было необходимости. Махасим не доверял мне настолько, чтобы верить на слово. Он использовал контроль, так что ужин превратился в шикарный, но всё-таки допрос. Подготовиться к нему морально я бы даже при желании не смог. В остальном же мне помогла «мебель», проконтролировав каждую стадию: от мытья до макияжа. Да, это был первый раз, когда я накрасился и надел украшения: кольца, браслеты, колье… Меня нарядили в красное обтягивающее платье и поставили на высокие каблуки. Увидь меня в подобном Крис, умер бы от зависти.

В общем, слуги привели меня в более-менее пригодный вид, дабы я не сильно выдавался из общей картины местной роскоши. А если учесть, что я собирался отужинать в самой роскошной столовой, с самым роскошным видом за окном, в компании самого роскошного мужчины, я должен был выглядеть… хорошо.