Стаб

— Что он о себе возомнил?! Я был одним из первых колонизаторов, не такому сопляку указывать мне! — ярился Хейз, хотя мы уже оставили Башню и консула далеко позади. — Законы?! И кто мне говорит о них?! Вор и скотоложец! — Архонт посмотрел на меня так, будто только сейчас вспомнил, ради кого туда притащился. — Он изнасиловал тебя?

Морально? Ещё как. После тех разговоров я чувствовал себя использованным, вывернутым наизнанку, униженным в самом постыдном смысле, поэтому выдал:

— Что-то вроде того.

Хейз повернулся к водителю и сказал ему сменить маршрут. Меня нужно сначала осмотреть в центральной лаборатории. Хейз надеялся добыть доказательства, которые бы помогли ему сместить Махасима. Но нашёл он кое-что другое.

Центральная лаборатория занимала огромную территорию и представляла собой комплекс зданий, соединённых подземными переходами. Это место показалось мне ещё более засекреченным и охраняемым, чем тренировочная база, на которой я побывал этим самым утром. (Да, просто поразительно, что за один день я посетил главные достопримечательности этой планеты.)

Фабрика по производству биологического оружия всех видов пугала именно своей непостижимостью. Войны, солдаты, боевое искусство — я это понимал. Но то, что творилось здесь, останется недосягаемым для меня на веки вечные. Царство ума, а не грубой силы. Учёные в химзащите, тишина, стерильность, выверенный температурный режим, микроскопические организмы, астрономические цифры, совершенно незнакомый мне язык — я словно оказался на другой планете. При том, что для меня это было не в новинку. Меня обследовали перед отправкой из приюта, но это был совсем другой уровень. Теперь же я не сопротивлялся и даже не пикнул, напуганный масштабом происходящего вокруг и гневом Хейза.

Скорее всего, виноват в этом был не столько Махасим, сколько Рэймс. Собираясь в гости к консулу, Хейз уже знал о том, что именно выкинул перед лицами первой величины его воспитанник. Нарушение субординации по всем статьям: отказ от стаба, постыдный интерес к «вещи» противоположного пола, нападение на иерарха, собственного мэтра, между прочим…

Я огляделся.

Повсюду сновало столько умных людей, хотя бы один из них должен был знать, что случилось с Рэймсом. Но когда я уже набрался храбрости, чтобы спросить, мне на лицо надели маску-ингалятор и пустили по шлангу газовый наркоз.

Меня держали в лаборатории долго. Наверное, даже дольше, чем я представлял. Несколько дней… может, неделю. За это время меня изучили снаружи и изнутри, взяли на анализ все возможные жидкости из тела, узнали обо мне такое, чего даже я не знал. Судя по всему, что-то плохое. Но не настолько, чтобы навредить консулу. Разве что немного взволновать Бэлара, быть может.

Он появился, когда я уже смирился с ролью лабораторной мыши. Я застал его спорящим с Хейзом, когда выходил из процедурной. Они стояли в коридоре, отец и сын, оба в белом, и я поспешно спрятался за угол, прислушиваясь.

— …ты сам видел результаты, — говорил Хейз. — С таким диагнозом она проживёт в лучшем случае ещё года два. Забирай её, если хочешь, мне уже никакой пользы от неё не будет.

— Ты же можешь его вылечить.

— Вылечить? Зачем? Найди себе новую игрушку, это будет намного дешевле.

— Если дело в деньгах…

— Дело не только в деньгах. Я не стану мобилизовать все свои ресурсы на лечение бесполезной «вещи», которая всё равно умрёт лет через двадцать-тридцать. К тому же после операции она изменится. Повреждённые участки мозга отвечают за воспоминания, если их заменить на новые, чистые, она забудет многое, если не всё. Зачем тебе девятнадцатилетний младенец?

— Как ты однажды и сказал, у тебя в подчинении находятся лучшие специалисты в области нейрохирургии. Уверен, вы сделаете всё в лучшем виде.

— Я не стану спасать человека! — отрезал Хейз. — Ни её, ни Рэймса… ни даже тебя, если ты посмеешь меня предать!

Не будь я так обдолбан наркотиками, то, наверное, расстроился бы из-за того, что услышал. Похоже, я скоро умру… То есть Рэймс не один такой «счастливчик».

В конце коридора кто-то крикнул:

— Вызовите техника, аппаратура с ума сходит! Ни до кого нельзя дозвониться. Помехи какие-то… что за чёрт…

Озадаченный молчанием Бэлара, я выглянул из-за угла. Мэтр заметил меня. Он долго молчал, глядя в мою сторону. А потом сказал:

— Да, ты прав. Сам не знаю, что несу. Из-за этого ублюдка Рэймса и консула я немного на нервах. Махасим собирается обратиться в верховный суд, ты слышал?

— Пусть рискнёт.

— Ему кто-то слил информацию о твоих новых проектах. Скорее всего, он подмазал кого-то из энитов, работающих здесь.

— Я разберусь с этим, — отмахнулся от него Хейз. — У меня полно работы. Забирай свою игрушку и уходи.

Он прошёл мимо меня, даже не взглянув, я же смотрел на него пристально, запоминая, словно знал, что вижу его в последний раз. И дело тут не в моём диагнозе.

— Давай отвезём тебя домой, — проговорил Бэлар, приближаясь. Его голос звучал устало. — Расскажешь по дороге, как повеселился с консулом, идёт? Слышал, он подарил тебе бриллианты и шикарное платье…