Стаб

Выйдя из комнаты, я недолго раздумывал над тем, куда теперь отправиться. Я мог переночевать в любой комнате, где была кровать, но я отправился в спальню старшей «вещи». Во-первых, так было честно. Во-вторых, он уже однажды предлагал мне свою кровать, поэтому не обидится, если я воспользуюсь его предложением ещё раз.

Но, добравшись до места, я несколько оторопел.

По его комнате словно тайфун пронёсся, а прислуга до сих пор не прибралась. Будто боялась лишний раз попасться ему на глаза. Под ногами хрустели осколки бутылки, когда я прошёл внутрь. Кровать была разобрана, подтверждая мои догадки: он, правда, пытался заснуть.

Когда я зашёл в ванную, то увидел зеркало в трещинах. Похоже, Рэймс расстроился сильнее, чем я представил. Раздеваясь, я смотрел на своё изломанное отражение, и в этом было что-то жуткое, но… сексуальное. Рэймс разбил его в приступе ярости, а я теперь разглядываю себя голого…

Наверное, такие мысли — последствия недавней эротической атаки на мой мозг.

Оставив одежду на полу, я встал под душ. А когда закончил, вытерся чужим полотенцем. Всё это напоминало мне ту ночь рядом с океаном, и я признался себе, что эти воспоминания приятные. Я даже немного успокоился, а когда забрался под простыни, успокоился окончательно.

Я уснул быстро, хотя и не пил. Но ощущения были те же. Греша на контроль мэтра, я запустил руку между бёдер и закрыл глаза. А когда открыл, в комнате уже было светло. И вместо пожелания доброго утра, я услышал резкое «подъём!». Рэймс принял меня за одного из своих солдат, поэтому, когда он сорвал с меня простынь, я не спешил закрывать наготу, позволяя ему меня хорошенько рассмотреть. Дабы он убедился в том, что я совершенно не похож на тех юнцов, которых он забирал из приютов и превращал в машины для убийства.

Я лежал на животе.

Видишь? Я всего лишь маленькая женщина. Тут не о чем беспокоиться.

И судя по тому, как Рэймс притих, он согласился с этим. Уткнувшись в подушку, я начал засыпать, но меня опять разбудил его голос, звучавший так непривычно… от крепкой выпивки.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

— Я хочу спать, — пробормотал я сонно, услышав в ответ судорожный выдох. — Пожалуйста, не обращай на меня внимания.

Когда он не ответил, я открыл глаза и заметил, как он уставился на мою задницу. Не обращать внимания? Вряд ли он на это способен.

— Зачем ты пришла? — Рэймс выругался, надолго закрывая глаза. Видок у него был измученный. Похмелье, а тут ещё я. — Тебе показалось мало? Если тебя не удовлетворил мэтр, то я тем более с этим не справлюсь. Знаешь ли, у меня маловато опыта в таких вещах, так что просто… просто уходи.

Я не собирался с ним спорить, хотя всё было совсем наоборот: при всём своём опыте, мэтр не мог меня удовлетворить, в отличие от…

— Я думала, ты принял стаб. Я оставила его на тумбочке. Ты видел?

— Да, я оценил.

— Не благодари.

— Оставила стаб и забралась в мою кровать — это просто охренеть как логично.

Мне нравилось, как он ругался. Не только потому, что это означало, что он на грани. Ему больше шло быть жёстким командиром, чем правильным слугой.

— Вспомни, где ты сам провёл эту ночь, — попросил я, переворачиваясь на спину и закидывая руки за голову. Едва ли это помогло ему вспомнить хоть что-то. — Ты первый занял мою кровать, поэтому я пришла сюда. Или мне надо было лечь рядом с тобой? Ты на это рассчитывал?

Его взгляд остановился на моей груди, там, где блестело колечко идентификационного пирсинга. И хотя я ему уже неоднократно намекал на то, куда именно поставил его знак, мужчина выглядел потрясённым. Он, несомненно, представлял… форму, цвет, противоестественный контраст нежнейшей кожи и металла… но никогда бы не подумал, что это будет смотреться именно так.

Его дыхание стало слышным. Он смотрел на меня уже не пытаясь скрыть, что его полностью захватило это зрелище. Волосы, рассыпанные по подушке, тонкие руки, выступающие ключицы, округлости груди, узкая талия, изящная впадинка пупка и щёлочка между стройных бёдер.

Рэймс задержал взгляд внизу, на серёжке у клитора. Наверное, такому моралисту было трудно представить до встречи со мной, что украшения могут ставиться на такие места. Что женщины в мужском мире могут не только не стыдиться этих различий, но и акцентировать на них внимание.

— Больно?

Похоже, он больше не сердился на меня. Скорее даже, он был рад видеть меня обнажённым на этой самой кровати, пусть на несколько минут…

Может, стоит ему сказать, что я провёл здесь всю ночь?

Но я решил сначала ответить на вопрос.

— Нет. — Мы опять оказались в области, где я мог почувствовать своё превосходство. — Это эрогенные зоны. В определённые моменты их стимуляция может привести к оргазму. Их прокалывают, чтобы повысить чувствительность.

Вот как надо объяснять. Я стал бы учителем даже лучшим, чем он, ведь Рэймс был скуп на подробности. Хотя, похоже, ему трудно было поверить, что такими вот будничными словами можно описать эти чувства. Эрогенные зоны… стимуляция… оргазм…