СССР. Незавершенный проект

Вместе с тем даже здесь, в контексте этих установок, Автор постоянно подчеркивает, что всё тут не так просто, что «благодушничать не следует», полагая, что победа придет сама собой. Надо быть готовым к острым и напряженным боям, тем более, что «бюрократы, теряя позиции, становятся злее и хитрее, перекрашиваются в новые цвета»[322], то есть в цвета XX съезда и натягивают на себя маски антисталинистов. Срывать эти маски зовет Автор, обнажая антинародную суть современного чиновничества, «сметать эту дрянь, путающуюся в ногах». И уверенность: «Дни бюрократии сочтены, наступило время, когда можно ставить вопрос о ее окончательной ликвидации!»[323] А решать эту задачу можно и должно – через партию, через реализацию решений, принятых на XX съезде, через развитие идей, высказанных на высоком партийном форуме, мобилизуя народные и партийные «низы» на выполнение этой задачи. Отмечу, что одним из образцов такой антибюрократической деятельности был для Автора и его единомышленников герой очерков Валентина Овечкина – секретарь райкома партии Мартынов: через завоевание позиций внутри партии, действуя подобно овечкинскому Мартынову, можно наилучшим образом способствовать постепенному избавлению советского социализма от бюрократических деформаций.

Первая корректировка исходных позиций

Понадобилось 5–6 лет после той статьи («Вступая в жизнь»), чтобы жизненный опыт и теоретические раздумья выявили для Автора узкие места, утопические (а то и действительно наивные) элементы его исходных представлений.

Особенно был значим трехлетний опыт работы в правительственной газете «Известия», возглавлявшейся зятем Хрущева, весьма могущественным в те времена политиком Алексеем Аджубеем. Работая в ведущем отделе газеты – «Советского строительства», Автор сделал лейтмотивом своих публикаций борьбу демократических и бюрократических начал в общественной жизни страны. См, его статьи «Конфликт в Быкове» (об острой схватке бюрократического клана во главе с председателем исполкома с общественными комиссиями – низовыми институтами гражданского общества, как сказали бы сегодня), «Надо ломать копья!» (о работниках института народного контроля, жестоко преследуемых и травимых не желающей быть кому бы то ни было подконтрольной бюрократией Харьковской области), «Помогите найти хозяина!» (где советовалось авторам письма в редакцию: не ищите «хозяина» «на стороне», «наверху»; хозяева – это вы сами, и потому ведите себя соответственно) и др.

То есть Автор всерьез пытался следовать программе, намеченной в статье «Вступая в жизнь»: бить бюрократию, обращаясь к «низам», вдохновляя, поддерживая и защищая их, «по-мартыновски» отстаивать ценности партийной и общегражданской демократии, социального равенства и бескорыстия.

Но постепенно выяснялось, что, во-первых, «низам» недостает силы, сознательности, организованности. Получалось, что сплоченной – в масштабе района, области, республики – бюрократии противостоят герои-одиночки или малые группы честных людей, не имеющих перспектив объединиться с другими, подобными себе группами и превратиться тем самым в серьезную общественную силу, с которой бюрократия вынуждена была бы считаться. А во-вторых, надежды на то, что в партийных органах будут появляться и множиться Мартыновы и что на верхних ступенях партийной лестницы будут расширять свое влияние искренние сторонники антисталинистской линии, рушились у Автора с впечатляющей быстротой. Становилось ясно, что даже лучшая партийная газета той поры, рупор Хрущева-Аджубея – «Известия»

– не имеет шансов стать органом подлинной партийной демократии и народных низов, органом Овечкиных-Мартыновых. Руководители отдела «Советского строительства» (Юрий Феофанов, Константин Сев-риков), хорошие, талантливые газетчики и симпатичные по-человечески люди в духе курса, выработанного руководством газеты, внушали своему молодому коллеге: «Да, с бюрократами надо бороться, но не так, как это пытаешься делать ты. Надо бороться с конкретными, плохо работающими «бюрократами», а не с «бюрократией». Ты привозишь материалы из белорусского Пинска, украинского Тернополя, из подмосковного Раменского – и читатель, ознакомившись с твоей фронтальной и зубодробительной критикой местного начальства (в котором ты не видишь ни одного светлого пятна), неминуемо придет к выводу: там вообще нет советской власти. Нет, Гриша, так нельзя. Мы не можем позволить тебе порочить советский строй…»