Говоря о советских практиках не надо забывать, что идея субъектного бытия была впервые заявлена еще в эпоху Возрождения. «Выделившись» из понятия «Бог» как единственной и абсолютной субстанции бытия, человек Возрождения сделал первый шаг в мир Культуры, чтобы уже в ней в полной мере обрести свою субъектность. Как пишет А. Ф. Лосев, едва ли не впервые в истории человеческая личность выдвигается на первый план. Парадигмальное обновление основ бытия возрожденческого индивида сопровождалось процессом активного самосознания себя как общественного субъекта[317]. Становление индивида как субъекта – это то главное, что, с одной стороны, составляет суть гуманистического пафоса феномена Ренессанса, а, с другой – принципиально отличает его от Средневековья. Более того, теперь этот индивид, поставивший себя в центр мира «должен сформировать себя сам, как «свободный и славный мастер». Утверждение субъектности не ограничивается только рамками художественного творчества, но постепенно распространяется и на сферу этики, философии, да и самой жизни.
Осталось сделать лишь еще один шаг к тезису о самостоятельном творении истории. Этот шаг был сделан существенно позднее – в советской культуре и в лежавшем в ее основе социальном творчестве 1920-х годов. Теперь наряду с культурой уже сама история становится субстанцией субъектности индивида. Процесс становления индивида как субъекта – это то главное, что объединяет Ренессанс и Советскую эпоху. В обеих этих эпохах индивид осознает себя субъектом, только в первом случае субстанцией этой субъектности выступала в первую очередь Культура, во втором – История.
Становление этой субъектности и стало основой того, что и Советская эпоха, и эпоха Ренессанса по масштабам того мирового социально-культурного переворота, который произвела каждая из них, несоизмерима ни с какими другими эпохами в истории человечества, разве что только друг с другом.
«То, что здесь перед нами великий мировой переворот, не известный никакому иному периоду предыдущей человеческой истории, что тут появились титаны мысли, чувства и дела, что без такого Ренессанса не могло быть никакого последующего передового культурного развития, сомневаться в этом было бы только дикостью и недостатком образованности…» – эти слова А. Ф. Лосева о значении Ренессанса можно в полной мере отнести к советской эпохе, ее культурному наследию.
Без этого наследия не может быть и речи о плодотворном поиске перспектив исторического развития как России, так и мира в целом.
Глава 2. Социалистическая теория и социальная практика СССР
«Результат, без пути, приводящего к нему, есть труп». Это – Гегель. Как всегда, тонко, точно и мудро.
Мне хотелось бы рассказать о результатах моих многолетних размышлений о судьбе социалистической теории – в ее сопряжении с социальной практикой СССР.
Но рассказ о результатах я поведу так, как того требует старик Гегель, – буду совмещать его с рассказом о путях, приводивших к этим результатам. Это, я думаю, должно быть особенно интересно читателю – как, под влиянием социальной практики и личного участия в ней автора, развиваются его теоретические взгляды, вырабатываются новые социально-политические концепции.
Я попытаюсь дать нечто вроде авторецензии на свои писания. Попробую посмотреть, насколько это для меня возможно, отстраненным взглядом, «со стороны», на то, что писал в своих книгах и статьях человек, «по случайности» носивший такую же, как и я, фамилию.
Я постараюсь быть объективным, непредубежденным и независимым. Моя исходная аналитическая позиция: я ничего не знаю об этом авторе, кроме его текстов. Я не обращаюсь к его «внутреннему миру» (хотя, полагаю, что он мне более или менее знаком, но есть, правда, очень серьезная опасность исказить, модернизировать, осовременить его под воздействием моих нынешних взглядов и установок). Повторю: передо мной – только тексты «неизвестного» мне автора за почти полувековой период – с 1959 года по 2007 год. И основываясь на них, я попробую реконструировать его взгляды и их эволюцию. (Мы будем далее писать слово «Автор» с большой буквы вовсе не из какого-то особого к нему почтения, а просто потому, что оно заменяет имя собственное).
В фокусе теорииЕсли обозначить центральную идею Автора, к которой он постепенно шел с середины 1950-х по середину 1970-х гг. (и не отказался от нее впоследствии), то это будут тезисы:
– о «несоциализме» СССР;