Срывая маски

Они взобрались как раз тогда, когда стену из теней прошил золотой луч. Занавес мрака разошелся в стороны с треском, словно кто-то разорвал ткань. В проеме стоял Морган, вскинув трость. Золотые клинки полетели в чародеев. Но прежде, чем достали до судна, Майя ощутила толчок.

На миг у нее из-под ног ушла земля. Зал музея вдруг смешался в водоворот фигур и красок. А затем ее вытолкнуло из вихря, как пробку шампанского. Она упала, больно стукнувшись коленями. Подняла голову и увидела ночное небо.

Лодка телепортировалась, поняла Майя. Теперь они летели над городом, сверкающим внизу цветными огнями. Эльдар, который умудрился во время перемещения не упасть, тут же оказался на носу судна и приставил к шее Аллана меч.

— Не двигайся, — сухо приказал он. Принюхался и поморщился. — Ты что, пьян?!

— А ты думал, я бы на трезвую голову такое сделал? — фыркнул маг. — Да ни в жизни!

— И я должен поверить тебе? — Эльдар с силой дернул за ворот Маскарона. — Что ты на этот раз задумал? Живо отвечай, или я засуну тебе меч в…

— Отец… Отец!

Оба повернулись на Майю. Сидя возле едва дышащего чародея, она поддерживала его голову, чтобы тот не захлебнулся кровью. Девушка подняла на них блестящие глаза.

— Что-то не так… Стрела, она странная…

Эльдар засомневался, но спустя пару секунд оттолкнул мага и присел у ректора. Осмотрел рану. Стержень стрелы чернел, поедаемый какой-то темной магией.

— Я вытащу стрелу, — сказал Эльдар, разделив подозрения Майи.

— Но потечет кровь.

— Да, но не уверен, что безопасней оставлять стрелу в его теле. Приготовься зажать рану.

Майя кивнула. Сотворила в воздухе огонек, чтобы лучше видеть в ночной темноте. Вид раны отца скрутил в животе ледяной ком. Она оторвала рукав туники, приготовившись использовать его, как бинт.

— Держи его, — посоветовал Эльдар, нависая над ректором.

Майя схватила отца за плечи. Юноша взял стержень и резко выдернул. Профессор вздрогнул, широко открыв глаза. Затем обмяк, снова потеряв сознание. Майя зажала рану, из которой хлынула горячая кровь вперемешку со скверной. Эльдар изучал стрелу, пытаясь выяснить, с чем они имеют дело.

— Этот наконечник. Он прошел через щит отца, — вспомнила Майя. — Моя защита тоже не сработала. Так почему стрела сгорела от твоей молнии?

— Это кровь, — сказал парень. — Это острие из крови.

Только когда Эльдар произнес это, Майя различила, что алый наконечник сделан из кристаллизованного материала. Сердце пропустило удар. От догадки в шраме на руке заныло.

— Это твоя кровь, Майя? — спросили со стороны.

Майя и Эльдар повернулись на Маскарона, о котором уже успели забыть.

— Что ты знаешь об этом? — нахмурилась девушка. Она как-то рассказала Аллану, что сделал с ней Морган в Пожирателе Судеб.

— Если это твоя кровь, то понятно, почему ни ты, ни твой отец не остановили стрелу, а Яхонт смог. Он вам не кровный родственник. — Увидев, что его внимательно слушают, маг охотней продолжил: — Потому нельзя давать свою плоть или волосы кому-то. Есть множество способов использовать их против хозяина. Кровь тянется к родной крови. Это древняя и мощная магия. Она всегда бьет в цель.

Майя вспомнила кровавые розы, застывшие на ее теле. Так Морган высек из них наконечники для стрел? Хрип-Костелом это проклятие имел в виду? Оружие, сделанное из ее крови?

— Я никогда не слышала о подобном.

— Я слышал, — подал голос Эльдар. — Лесной народ знает цену крови. Я взломал замок кабинета твоего отца с помощью твоей крови. Примерно по тому же принципу можно создать оружие, что пробьет магическую защиту своего хозяина или близкого по крови.

— Это очень сложная магия даже для чернокнижника, — произнес Аллан. — Этот Северин Морган, похоже, хорошо натаскан в темном колдовстве.

Майя посмотрела на мертвенно-бледное лицо отца.

— Как ему помочь? — в сердцах спросила она. — Я могу попробовать отдать ему свою кровь. Я уже так делала. Отдам сколько нужно!

— Сейчас это не поможет. Посмотри на кровь, которая выходит из раны. В ней слишком много скверны, — сказал Маскарон. — Проклятье уже в его сердце.

— Тогда что делать, Аллан?! — крикнула Майя.

Маг мрачно молчал. Решив, что он отказывается ей помогать, она повернулась к Эльдару и застыла от ужаса. Он смотрел на нее так же, как Аллан. У обоих взгляд говорил: «Мы не знаем, как помочь».

— Нет… Нет-нет-нет! — выпалила она. Перед глазами плыло. Голос сорвался. — Я не дам папе умереть!

— Майя… — Профессор Семироз открыл глаза.

— Ты слышишь меня, — склонилась к нему девушка.

Чародей посмотрел на нее так, что она осознала: он слышал всё. И понимал, что происходит.

— Ты снова назвала меня так. Думал, уже не назовешь…

— Что?

— «Папа», — слабо улыбнулся чародей. — Ты так семь лет не звала меня.

— Потерпи немного. Я что-нибудь придумаю… Я придумаю… — Горло сжали слезы. Майя с трудом могла говорить. — И потом буду называть тебя только так. Лишь потерпи, умоляю! — Она сжала липкую ткань на ране. Темной магии в вытекшей крови оказалось столько, что ее испачканные пальцы жгло. Словно в них впивались ядовитые шипы.

Неужели такую же боль сейчас чувствует отец в груди?