Читаем Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты полностью

Еще одно занятие, которое было доступно в том числе и только что приехавшим в город девушкам, — это пивоварение. Оно традиционно считалось женским занятием, а в деревнях вообще его варили практически в каждом доме, поэтому кое-какие знания у сельских девушек были. Так что в городе, где пиво было всегда востребовано, можно было достаточно легко устроиться в помощницы к женщинам-пивоварам. Судя, например, по йоркским завещаниям, пивоварение часто бывало не основной или не единственной деятельностью семьи — у состоятельного ремесленника жена могла быть пивоваром. Известны пивоварни, руководимые женой хозяина, которые были устроены в домах каменщика, цирюльника, булочника, торговца и скорняка.

Сбор крови на черный пудинг, Часослов Шарля Ангулемского, манускрипт 1475–1496 гг., Франция

Другое типично женское занятие — какие-то работы, связанные с производством ткани. Этому обучали всех девочек с ранних лет, поэтому обычно у девушек хватало навыков, чтобы наняться чесальщицами шерсти или прядильщицами. Бывали и ткачихи-«надомницы», которым раздавали шерсть, а потом забирали готовую ткань. Правда, последние работали в основном как раз вне города, поскольку отнимали работу у цеховых ткачей.

Бывало и такое, что жены вели бизнес, напрямую связанный с ремеслом мужа. Так, в Йорке первой половины XV века многие жены мясников и кожевников изготавливали и продавали сальные свечи. А в Норидже жены мясников не только свечами занимались, но и держали в своих руках другой бизнес — готовили и продавали черный пудинг (вариант кровяной колбасы), одно из самых популярных блюд у бедноты, имевшее, впрочем, поклонников и среди высших слоев общества.

<p>Женщины менее распространенных профессий</p>

Пожалуй, самая неожиданная для женщины профессия — это палач. Трудно представить, но бывало и такое. Нет, головы женщины не рубили, но исполнять другие, менее тяжелые наказания им доверяли. Так, в указе Людовика Святого от 1264 года сказано: «Тот, кто злословил или поступил противозаконно, по судейскому решению будет высечен розгами лицом его пола, а именно: мужчина — мужчиной, а женщина — женщиной, без присутствия мужчин».

Нетрудно догадаться, что здесь свое веское слово сказала церковь. Наказание наказанием, а нельзя позорить пусть даже не очень порядочную женщину, заставляя ее представать перед мужчиной-палачом в рубашке, а то и голой.

Другие нетипичные женские занятия, конечно, далеко не так эффектны. Так, например, в Париже существовала такая профессия, как «рекомендательница», — так назывались женщины, содержавшие то, что мы называем сейчас агентством по найму. В указе 1351 года (в котором фиксировалась оплата труда после эпидемии чумы) им разрешалось брать 1 шиллинг 6 пенни за трудоустройство горничной и 2 шиллинга — за устройство сиделки. Хорошая сумма, учитывая, что горничная получала в год около 30 шиллингов и обувь.

Как уже упоминалось в главе про образование, работали женщины и учительницами. В конце XIII века, в частности, в Париже больше двадцати женщин были зарегистрированы как содержательницы элементарных школ для девочек. Учителями в этих школах, естественно, тоже были в основном женщины. В крупных торговых городах северной Италии школы для девочек тоже появились с XIII века, а вот в Германии их начали открывать только в XIV веке, когда распространилась традиция писать на немецком, а не только на латыни. Часть учительниц были бегинками (членами светско-духовного ордена, о котором надо говорить отдельно, но книги на это уже не хватит), часть — женами учителей-мужчин. Нередко супружеские пары открывали школу совместного обучения и занимались ею вместе, как в Бамберге, где городские власти постановили, что учитель и учительница должны состоять в браке друг с другом.

Еще одной на редкость распространенной женской профессией была работа каллиграфами и миниатюристами. Книг, как я уже говорила, писалось много, мастера требовались постоянно, а какое занятие может быть более подходящим и безопасным для женщины, чем работа в мастерской отца или мужа, да еще такая, которую можно делать, даже не выходя из дома?

Минерва играет на волынке перед Юпитером и Юноной, Роман о Розе, манускрипт 1490–1500 гг., Франция

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология