Здесь я хочу кратко коснуться еще одного любопытного момента. В Библии многоженство и конкубинат были разрешены, но и в христианстве, и в средневековых иудейских законах они запрещались. То есть независимо друг от друга христианское и еврейское право пришли к одному и тому же. При этом отцы церкви умудрялись тысячу лет фактически даже не знать, что иудеи давно уже живут не по библейским законам. «Церковь… представляла себе суть иудаизма ошибочно, — пишет Г. С. Зеленина, специалист по средневековому еврейскому вопросу. — А именно: церковь полагала, что евреи живут по Ветхому Завету, не приняв христианский Новый Завет и дальнейшую литературу Отцов церкви (патристику), и обвиняла их в упрямстве и косности. И вдруг до Рима дошли сведения о Талмуде, то есть о том, что иудаизм не остановился на Ветхом Завете, а тоже имеет свою постбиблейскую традицию — своды раввинистического права, Мишну и Талмуд, которые даже в большей степени определяют жизнь евреев, чем Библия. И Рим вознегодовал, решив, что нынешний иудаизм изменил Библии с Талмудом, искажающим содержание Библии… и потому достоин наказания и излечения».
По заветам Христа и апостолов
Возвращаясь к раннехристианским заветам, добавлю, что богословам, обсуждающим брачно-семейные темы, приходилось нелегко, потому что Христос на эту тему почти ничего не говорил, разве что запретил разводиться на иных основаниях, чем прелюбодеяние. Приходилось пользоваться косвенными свидетельствами его отношения к браку, такими как присутствие на свадьбе в Кане и упоминания брака в притчах.
Позиция сторонников брака осложнялась тем, что некоторые фрагменты в Священном Писании очень удобны для проповедования безбрачия, как, например, известное высказывание в Евангелии от Матфея: «И всякий, кто оставит дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную». Современные исследователи считают, что такие антибрачные и антисемейные заявления в Евангелиях были связаны с тем, что христианство, как новая религия, приобретало себе сторонников индивидуально, нередко вызывая раскол в семьях, где одни придерживались старых верованиях, а другие признавали нового Бога. Поэтому требовалось обоснование, позволяющее преодолеть крепость семейных уз, порвать с семьей, родом, племенем и последовать за своей верой.
Коитус, Трактат о здоровье, манускрипт XIV в., Италия
Раннехристианская церковь находилась под глубоким влиянием аскетических воззрений, которые приводили к отрицанию брака и возвеличиванию девственности. И хотя разумные доводы начали звучать почти сразу, им понадобилось несколько столетий, чтобы возобладать над сторонниками аскетизма и вечного целомудрия. Между тем еще Иоанн Златоуст[18] писал: «Не брак — порочное дело, но порочно прелюбодеяние, порочное дело — блуд; а брак есть врачество, истребляющее блуд». Именно он одним из первых сформулировал, каким должен быть христианский брак, и фактически заложил основы будущего отношения церкви к брачно-семейным отношениям. Климент Александрийский тоже ратовал за брак, поскольку считал, что он позволяет человеку делать то, что заложено в нем Богом и природой, то есть производить на свет детей. А вот святой Иероним и Евсевий Эмесский приводили в пользу брака довольно забавный, на современный взгляд, аргумент, отличающийся в то же время железной логикой, — брак, по их мнению, был нужен как способ производства девственников обоего пола. Действительно, другим путем их и правда ниоткуда не взять.
Но все равно, даже Августин Блаженный, сформулировавший три блага брака — верность, потомство и таинство, означающие, что христианский брак неразрывен, моногамен и направлен на продолжение рода, — не поставил точку в этом споре. Хотя впоследствии именно его формулировка стала основой для выстраивания церковью системы брачно-семейных отношений для христиан.
При этом, что самое интересное, позиция, к которой в конце концов пришли отцы церкви, что девственность — это идеально, но брак тоже хорошо, была не нова, первым ее высказал еще сам апостол Павел, и именно его высказывания потом многократно обсуждались и интерпретировались в христианской полемике о браке.
Еще раз хочу подчеркнуть — когда я говорю, что церковь долгое время не контролировала вопросы, касающиеся брака, поскольку единственным правильным путем для христианина считалось целомудрие, это не означает, что все до единого священники и богословы придерживались именно такого мнения. В защиту брака высказывалось немало богословов, в том числе и в раннехристианские времена. Но до поры до времени это было только их личное мнение, а полноценно и организованно церковь взялась за внедрение христианского брака только с VIII века.
Варварское право