Читаем Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты полностью

Судя по всему, без церковного благословения по-прежнему жило множество людей, и церкви приходилось лавировать, чтобы не отталкивать от себя такую большую часть прихожан. Как пишет Ю. Л. Бессмертный: «Ни включение в XII в. брака в число основных христианских таинств, ни распространение так называемой компромиссной его модели (учитывающей и теологические, и светские традиции его истолкования) еще не означали превращения канона христианского брака во внутренний императив для всех мирян… Наряду с церковными браками бытовали — особенно в среде неженатых — и иные виды супружеских союзов. Их статус и их терминологическое обозначение не были, как мы видели, тождественными. В среде рыцарства и знати эти союзы (суаньтажи), допускаемые светским правом, могли охватывать чуть ли не всю жизнь — от молодости (когда они чаще всего возникали) до зрелости или старости (когда, скажем, после смерти «законной жены» к ним вновь возвращались)… Что касается простолюдинов, то в их среде подобные союзы подвергались, вероятно, наименьшей социально-правовой регламентации. И быть может, именно поэтому мы о них реже всего слышим».

<p>Нормандская династия — жены христианские, жены невенчанные и конкубины</p>

Браком more danico сочетался, например, герцог Ролло, основатель Нормандской династии, которого вывели в качестве одного из главных героев в популярном сериале «Викинги». Брак с Гизелой Французской был частью сделки Ролло с ее отцом, Карлом Простоватым, но кроме нее (венчанной жены, если она вообще существовала), у Ролло была еще жена more danico, некая Поппа из Байё, от которой у него и родился наследник — Вильгельм Длинный Меч. Возможно, после смерти Гизелы Ролло даже обвенчался с Поппой.

История повторилась с их сыном — Вильгельм Длинный Меч был женат на Литгарде де Вермандуа, но у него была еще некая Спота — в качестве то ли конкубины, то ли жены more danico. Брак с Литгардой остался бездетным, и герцогский титул унаследовал сын Споты Роберт Бесстрашный.

И он в свою очередь тоже имел жену — Эмму Парижскую (и тоже бездетную), и жену more danico — Гуннору де Крепон. После смерти Эммы он обвенчался с Гуннорой и по христианскому обряду, но их старший сын и наследник Ричард Добрый родился еще при жизни Эммы.

Ричард имел наследников от своей официальной жены Юдифи Бретонской, хотя конкубина у него тоже была. А вот его сын Роберт Дьявол, возможно, вовсе не был женат, и его наследником стал сын конкубины Герлевы — Вильгельм, будущий король Англии Вильгельм Завоеватель.

<p>Архаичные местные особенности</p>

О чем никогда нельзя забывать, изучая средневековую историю, так это о том, что Европа большая, а Средневековье длилось тысячу лет. Поэтому, несмотря на то, что существовали очень четкие общие тенденции и правила, из них была масса исключений. То есть, когда я пишу, что в Раннее Средневековье христианская церковь не играла ведущей роли в брачно-семейном праве и повсюду царили остатки полигамии, это не означает, что в каком-нибудь отдельно взятом графстве не было крайне религиозного правителя, жестко следившего за моралью и ничего не делавшего без благословения епископа.

Кроме того, для всех регионов были характерны какие-то местные особенности, связанные с традициями, обычаями, временем христианизации, степенью урбанизации, системой государственного управления, климатом, политической обстановкой и т. д. Поэтому хоть церковь и пыталась навязать более или менее единообразную этику всему западному христианству, брачные традиции средневековой Англии не были полностью идентичны, допустим, итальянским или французским, не говоря уж о датских или шведских. Все примерно одинаково по всей Европе было только у королей и аристократов, чьи браки во все времена были частью политики, интриг и финансовых сделок.

Ирландия

Например, за Ирландию, куда вообще все нововведения доходили с большим опозданием по сравнению с материковыми странами или с Англией, папские посланцы серьезно взялись только в XI веке. И обнаружили, что за последние триста лет брачные законы там почти не изменились, то есть продолжают процветать полигамия и наложничество, а духовное и некровное родство (крестные отцы и матери, жены братьев, падчерицы) вообще при заключении браков не учитывается. Там по-прежнему были распространены раннесредневековые традиции, которые в других странах церковь начала искоренять еще в VIII веке. Частично это было связано с изолированным положением Ирландии и тем, что она долго не представляла для Рима интереса. Но с другой стороны, скорее всего, свою роль сыграли и особенности местных законов о наследовании, поощряющие браки между членами одного рода.

Пример холерика, «О влиянии звезд на здоровье и характер человека», германский манускрипт, около 1472 г.

Исландия

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология