Читаем Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты полностью

Кроме прочего, это был страх перед бесконтрольными женщинами, которые, не дай бог, еще и думать начнут. И это не шутка, в 1486 году в «Молоте ведьм» этот страх был выражен явно: «Если женщина думает в одиночестве, то она замышляет зло». «Это зло лучше всего можно было предотвратить, — пишет Джудит Беннет, — обеспечив, чтобы никакая женщина не жила одна, то есть выдав каждую женщину замуж или отдав каким-либо иным образом под надзор мужчин. Вот почему отцы города Ковентия в 1492 году приказали девицам не жить самостоятельно или с другими независимыми лицами; вместо этого они должны были «идти работать, пока не выйдут замуж». Работающая женщина, даже если у нее не было отца или мужа, все-таки подчинялась хозяину, и это, по-видимому, успокаивало сердца почтенных граждан Ковентри — женщина обретала нормальное подчиненное положение и не ломала привычные патриархальные представления своей «неестественной» независимостью.

<p>Сто оттенков брака</p>

Христианская церковь, как я уже писала, первые века своего существования никак не могла прийти к единому мнению по вопросу, можно ли добрым христианам вступать в брак или единственным путем спасения является строгое целомудрие. Поэтому жестко контролировать брачные законы церковь начала только веку к VIII, а кое-где и к XIII. Однако люди при этом продолжали вступать в супружеские отношения, в том числе и без всякого участия в этом христианской церкви.

<p>Корни брачных традиций</p>

Как же именно женились в Раннее Средневековье, и по каким законам?

Прежде всего надо понимать, что средневековая Европа унаследовала брачные традиции из нескольких источников: из римского права, из позднеантичной иудео-христианской традиции, а также из германского и датского права. Это довольно условное разделение, потому что все эти традиции друг с другом пересекались. Так, иудео-христианская и римская тесно переплелись в последние века существования Западной Римской империи и получили развитие в Восточной Римской империи. А брачные традиции германских народов нам вообще известны в основном по латинским источникам, более поздним раннехристианским записям и по сборникам общего права, составленным юристами Высокого Средневековья, где все эти традиции уже сильно перемешаны.

Святая Радегунда уходит в монастырь, миниатюра XI в.

В период Раннего Средневековья единый, нерасторжимый и строго моногамный христианский брак еще только формировался, у церкви не было однозначного мнения и конкретных законов, регулирующих супружеские права и обязанности. В разных частях Европы правила были разные, в зависимости от того, какая из старинных правовых систем там доминировала. И христианской церкви приходилось в каждой местности к этим системам приноравливаться, что-то из них брать на заметку, а с чем-то бороться.

<p>Римское право</p>

Так, в частности, по римскому праву брак являлся моногамным, многоженство было запрещено, и в законах существовало даже такое понятие, как прелюбодеяние. Речь, разумеется, о мужчинах, для женщин-то статьи о прелюбодеянии и супружеской измене всегда были, в любом брачно-семейном законодательстве. Однако в римском праве для мужчин прелюбодеянием считались сексуальные отношения с представительницами своего класса — то есть, если патриций соблазнил знатную женщину, то виновны они оба. Если простолюдин соблазнил знатную женщину — тем более. А вот секс с проститутками, наложницами и даже женщинами низшего класса обычно был не в счет.

Кроме того, в римском праве существовало такое понятие, как конкубинат — в качестве альтернативы браку. Кто вообще такая конкубина? Термин обозначает женщину, живущую с мужчиной постоянно, в некоторых случаях даже ведущую с ним совместное хозяйство, но не связанную с ним никакими зарегистрированными перед лицом закона отношениями. Фактически конкубинат — это то, что сейчас стало принято называть гражданским браком.

Конкубина могла жить с мужчиной как жена, вести его дом, иметь с ним общих детей и т. д. Могла жить отдельно (особенно если у него уже была жена), как содержанка. Но в отличие от жены она не имела никаких прав — мужчина мог в любой момент сказать ей: «Извини, дорогая, я полюбил другую», — и выставить ее на улицу. С другой стороны, она тоже могла в любой момент от него уйти и, например, выйти замуж за кого-то другого, и он тоже не мог вернуть ее никаким законным способом. Свободные отношения, как говорится.

Как к этому относиться, христианская церковь вообще поначалу слабо представляла. Что это — блуд? А если человек живет только с одной женщиной, но по законам конкубината? И что хуже — жить с конкубиной или иметь двух законных, но невенчанных жен по какому-нибудь датскому или германскому обычаю?

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология