Читаем Средневековая Франция. С XI века до Черной смерти (1348) полностью

Манера письма, используемая в Средние века, является наследницей античного латинского правописания, используемого во всей Священной Римской империи. Она тоже имеет две разновидности: официальное каллиграфическое письмо (прописными буквами) и повседневное рукописное. Во время раннего Средневековья для каллиграфического письма используется парадный унциальный шрифт (названный так потому, что ширина буквы в нем равняется одной унции или 2,5 см), которым пользуются при выпуске специальных изданий книг. Такое написание продержится до конца Средневековья, но со временем им будут писать лишь заглавные буквы, а также названия глав и разделов рукописных книг. При повседневном письме вскоре начинают пользоваться лишь строчными буквами, и в период с VI по IX вв. оно развивается в соответствии с разнообразными региональными традициями: различают меровингское, вестготское и англо-саксонское письмо, а также шрифт, характерный для различных крупных монастырей (таких, как Люксёй и Корби). Карл Великий желает иметь в своем королевстве, кроме единого административного устройства и унифицированных церковных служб, также и один тип правописания, основанный на общем алфавите и понимаемый всеми, и он получает название «каролингский минускул». Особенностями этого шрифта являются четкие и отдельно поставленные буквы. Тем не менее, он не остается неизменным и в XII в. превращается в готическое письмо, характеризующееся вытянутыми в высоту и ломаными буквами, как мы можем увидеть в псалтыре Людовика Святого.

Псалтырь Людовика Святого (около 1250–1270) (Paris, BnF, lat. 10525, fol. 228v)

При этом из-за развития школ, а затем и университетов, в XII–XIII вв. возникает необходимость в учебных материалах, которые приходится составлять в спешном порядке и экономя средства. Так появляются книги, написанные упрощенным письмом, для которого характерны быстрота написания и многочисленные сокращения. Такой шрифт называют университетским. Он противопоставляется несколько вычурному художественному стилю письма, в котором принято изображать буквы F и S в форме веретена, а также завершать предложения элегантными завитками. Такая приукрашенная разновидность письма встречается в старофранцузских текстах и богато иллюстрированных специальных изданиях книг.

Носители письменной информации сильно эволюционируют в течение всех Средних веков. Как в античные времена, надписи по-прежнему продолжают наносить на камне, но гораздо реже и лишь в определенных случаях: когда речь идет о надгробиях, замкóвых камнях над дверями и арками, а также надписях на светских и религиозных зданиях. Вскоре ему на смену приходят мягкие носители: папирус, плохо переносящий влажный европейский климат, окончательно исчезает в VII в. – его последний экземпляр относится к эпохе Меровингов и датируется 672 г. Вслед за ним широкое распространение получает пергамент, который изготовляют из шкур молодых животных: барашка – для обычных рукописей, и теленка (велень) – для специальных. Пергамент ценят за его высокую прочность. Готовые документы сворачивают в трубку и связывают между собой – так формируется кодекс (сборник документов): наборы рукописей, картулярии (административная документация) и финансовые реестры. Иногда шкуры сшивают между собой, и из них получаются свитки, достигающие нескольких десятков метров в длину. Дороговизна шкур заставляет использовать их даже самые маленькие обрывки, а также чистить и мыть старые ненужные экземпляры, чтобы нанести на них новые надписи. Сейчас такие рукописи называют палимпсестами, и благодаря химической обработке на них даже можно различить первоначальный текст. Бумага появляется лишь в конце Средневековья: первые упоминания о бумажных мельницах в Лангедоке встречаются в XIII в. – в качестве исходного сырья в них используется вата, а также древесные опилки (дуб и бук). Став более прочной, бумага окончательно вытесняет пергамент в XV в.

Переписывание рукописей долгое время остается прерогативой монахов: в каждом крупном монастыре существует скрипторий – специальная копировальная мастерская, обычно являющаяся частью библиотеки (см. Глава VII, Двойная иерархия церкви).

Аббат Рише пишет под диктовку Сульпиция Севера (B.M.; Epinal 73, f° 1; XII e siecle)

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное