Спросите Фанни

— Так вот с кем ты встречаешься! — воскликнул он позже вечером, и в ту минуту Лиззи вспомнила, что отец был на новоселье у Гэвина, и сразу пожалела, что осмелилась показаться с любовником на публике. — Это же не серьезно?

Лиззи замешкалась. Если она ответит «нет», отец либо сделает старомодный вывод, что они с Гэвином просто совершали променад в стиле девятнадцатого века, либо, в более современном духе, вынужден будет осознать неприятную мысль, что его дочь спит с кем попало. Но если она соврет и ответит «да, серьезно», он, чего доброго, решит, что Гэвин однажды станет его зятем. Такого никогда не будет, но сама идея может очень огорчить старика.

— Мы просто иногда вместе проводим время, — неловко вывернулась она.

И этого было достаточно, чтобы Мюррей подавил свою неприязнь и снова принялся настаивать, чтобы Лиззи привела Гэвина на ужин. Ни ей, ни ее любовнику совсем не хотелось устраивать смотрины, но в конце концов Лиззи уговорила Гэвина прийти в гости хотя бы раз — тогда, мол, отец от нее отстанет и они смогут и дальше свободно продолжать свои ни к чему не обязывающие отношения с целью удовлетворения сексуальных потребностей.

Ужин, мягко говоря, не удался. Гэвин ни с того ни с сего вбил себе в голову, что должен завоевать симпатию старика, и ради этого вызвался переложить поленницу. Добром это не кончилось. Мюррей любил, чтобы дрова лежали именно таким образом, и уж точно не нуждался в том, чтобы какой-то человек на двадцать лет его моложе переиначивал поленницу на свой лад. Затем Гэвин совершил ошибку, спросив Мюррея о кампании по выбору его в Конгресс, которая состоялась несколько десятилетий назад, — Гэвин знал об этом, потому что изучил информацию о Мюррее в интернете. Старик оборвал его, едва Гэвин успел раскрыть рот. Со своей стороны, чтобы поддержать разговор, Мюррей проявил интерес к тому, какую книгу пишет сейчас Гэвин, — а тот ненавидел, когда об этом спрашивали, поскольку работа над новым опусом никак не клеилась, и потому в ответ последовала высокомерная реплика, что он никогда не обсуждает незаконченное произведение. Лиззи попыталась сменить тему, рассказав, что Гэвин подумывает посадить поле подсолнухов, после чего хозяин с гостем наконец-то нашли общий язык, и их беседа продлилась целых пять минут.

Окончания ее Лиззи не слышала.

— Не понимаю, что ты в нем нашла, — проворчал позже Мюррей.

Ну что она могла ответить? Что ей нравится трахаться с мистером Виагрой по бесчисленному количеству причин?

— У него самомнение зашкаливает, к тому же он слишком стар для тебя, — продолжал отец. — Его дочери, наверное, уже под тридцать. Найди себе ровесника, — заключил Мюррей нехарактерным для него категоричным тоном в духе «потому что я так сказал».

Ну и ясное дело, что Лиззи не последовала его совету.

Облако быстро набежало на солнце и затенило лужайку, белый, обшитый досками дом и примыкающий к нему сарай, где нанятый отцом работник по имени Бойд возился с трактором. Он помахал Лиззи, она ответила тем же. Бойд ухаживал за коровами. Мюррей купил стадо, когда десять лет назад вышел на пенсию и удалился в северный регион, но быстро понял, что сама идея держать молочный скот нравится ему гораздо больше, чем необходимость каждый божий день вставать в пять утра. Поэтому он и взял в помощь Бойда.

В сарае Лиззи нашла старую корзину и свалила в нее скромную кучку листьев. Они пахли прелью и тленом, и на Лиззи нахлынули воспоминания: ей снова пять лет, а Джордж и Дэниел зарывают ее в палую листву на заднем дворе. Она помнила, как тихо лежала и вдыхала пряный запах, ощущала прикосновение невесомых листьев, невыносимо щекочущих шею…

Она тряхнула головой. Как же давно это было. Лиззи заглянула через заднюю дверь в кухню. Отец, Рут и Джордж по-прежнему сидели за столом. Лиззи осознала, что все выходные придется быть настороже: Рут не дремлет. Приезжая из Вашингтона, Рут с головой погружалась в роль старшей сестры и пыталась заставить всех соглашаться с ней. Например, в последнее время она постоянно шумела по поводу того, что Мюррею пора переезжать в интернат для престарелых — по-настоящему, а не в шутку. Раньше сестры с братом все время острили по этому поводу. «Вот-вот стукнет семьдесят, папа: тебе пора!» — хихикали они, когда ему было за шестьдесят, недооценивая серьезность грядущей реальности. Дети беспощадно дразнили отца, а также друг друга. Забыл чье-то имя? Тебе пора! Потерял ключи? Пора!

Но теперь, когда Мюррею исполнилось восемьдесят один, было уже не до смеха. Сама Лиззи считала, что отцу совершенно не нужно поступаться свободой ради безопасной жизни в доме престарелых. Ведь он ничуть не потерял ясность мышления; он водил машину, ездил в магазины, готовил еду и обслуживал себя. По большей части Мюррей сам заботился о своих владениях, стриг лужайки и делал ремонт в доме. Вместе с Бойдом он ухаживал за своим маленьким стадом коров, а год назад ввел новую систему доения. И приемы у врача он не пропускал.