Спросите Фанни

— Портишь ему удовольствие.

Рут почувствовала, как к щекам прилила кровь. Она всегда словно уменьшалась в размерах, когда отец резко разговаривал с ней.

— Не нравится — не смотри, — пожал плечами Мюррей.

Рут ощутила себя десятилетней девочкой.

* * *

В тот день они так и не перебрали коробки с вещами: Лиззи заснула на диване, а Джордж уехал в город. Мюррей тоже вздремнул, поэтому Рут решила проверить, как дела на работе.

Она специализировалась в основном на крупных антимонопольных процессах и защищала компании от правительственных обвинений в ценовом сговоре. Она не особенно любила представлять большие корпорации, но с годами ее практика постепенно приобрела именно такое направление, один процесс вел к другому, и теперь по утрам она просыпалась и понимала, что увязла в колее, выбраться из которой непросто; к тому же в фирме полагались на ее квалификацию.

Не то чтобы она так уж хотела свернуть. Как партнер фирмы, Рут получала весьма солидный доход — почти в два раза больше, чем ее муж Морган, служивший юристом в Совете по охране природных ресурсов. Большая часть их совместного заработка уходила на частную школу в Бетезде, штат Мэриленд, где учились их дети, а также на выплаты по дорогущей ипотеке за дом с четырьмя спальнями и кондоминиум на берегу Делавэра — там они проводили только август, вынуждая сыновей, только что вступивших в подростковый возраст, наслаждаться волейболом на пляже, велосипедными прогулками и вечерними играми в карты с родителями, вместо того чтобы шнырять по соцсетям. Может быть, мальчишки в промежутках между уступками маме с папой и выкраивали время для «Фейсбука», но семья проводила вместе целый месяц и возвращалась в город без драк в машине, что Рут считала главным достижением.

Проверив обстановку на работе, Рут позвонила домой и узнала, что Морган разрешил мальчикам переночевать у друзей, которых Рут не одобряла: одного из них застукали с травкой, а другого недавно уличили в списывании. Между родителями новости распространяются быстро, и Рут узнала об обоих случаях от своей подруги Элисон, чьи дети рассказывали матери каждую мелочь, в отличие от Кайла и Калеба. Сыновья день ото дня становились все более скрытными в отношении того, что могло пролить свет на их социальное и эмоциональное развитие.

Рут сочла, что в ее отсутствие муж проявил излишний либерализм, не желая утруждать себя заботой о подростках. Однако Морган объяснял своё решение тем, что неважно себя чувствовал и хотел расслабиться. Но Рут полагала, что вполне можно «расслабиться» и в компании двух сыновей, поиграв с ними в видеоигры: Моргану ведь не нужно менять памперсы или купать младенцев. Однако она не стала заострять на этом внимание и удержалась от напоминания, что, когда уезжает сам Морган, она ведет мальчиков в кафе есть мороженое, а не сплавляет их чужим людям.

— У тебя усталый голос, — сказала она вместо этого. — Тяжелый день?

— Не очень.

— Чем ты занимался?

— Писал комментарии.

— Целый день?

— Нет, только утром.

— Ладно, — ответила Рут. У нее появилось нехорошее предчувствие. — А потом ты что делал?

Морган немного помолчал.

— У меня была встреча.

— Да? И где?

— В Капитолии.

Теперь замолчала Рут. «В Капитолии» для нее означало встречу с женщиной по имени Шарлин, с которой у Моргана была интрижка несколько лет назад. Связь длилась недолго, но, как любой роман на стороне, внесла в их отношения недоверие и расшатала брак.

— Ясно, — только и произнесла она.

— Я с ней не виделся.

— Я тебя об этом не спрашивала.

— Но ты мне все-таки не доверяешь.

«Нет, Морган, после того как ты два месяца трахал эту бабу в каком-то клоповнике, а потом бросил ее и все рассказал мне, и я неделями ходила как в тумане, привыкая к роли обманутой женщины, — нет, я больше тебе не доверяю».

— Не важно, — отмахнулась Рут. — Но я чувствую, как ты устал. — Так они теперь и общались: сплошные «не важно» да «ничего особенного».

Морган прочистил горло.

— Ну а как у вас там?

— Лиззи в пух и прах разругалась со своим бойфрендом, то есть уже бывшим бойфрендом, хотя вряд ли его вообще можно так называть, — стала рассказывать Рут, закрывая дверь в спальню с двумя кроватями, поскольку Джордж вернулся, а с лестницы послышались шаги Лиззи. — Там у них черт ногу сломит, все очень сложно. А теперь Гэвин попал в больницу.

— Значит, она ему врезала?

Через стенку Рут слышала, как Джордж и Лиззи в соседней комнате над чем-то хохочут, и почувствовала себя отщепенцем. Она вкратце обрисовала Моргану, как было дело, но в пересказе история выглядела глупо. Поваренная книга — всего лишь сборник рецептов. Получалось, что семейка у них придурковатая. Морган даже не понял, в чем провинился Гэвин.

— А разве нет других кулинарных книг?

Конечно, есть. Лиллиан смотрела передачу «Французский шеф-повар», а потом купила книгу «Уроки французской кулинарии» в двух томах и, наблюдая, как Джулия Чайлд[6] на экране отхлебывает вино, делала пометки на полях. Но французские изыски Лиллиан — потофё или бёф бургиньон — семья не особенно жаловала.

Рут стала оправдываться: