Спящий сталкер

Онисим перевел взгляд на напарника. Пару раз он ходил с Зубром по заданиям торговцев. Здоровяк мог и поворчать, и похохмить, сделать вид, что ему все по барабану, но к рейдам, как и к собственной выгоде, всегда относился очень серьезно. С незнакомыми лицами вел себя так, будто он не в Зоне, а в «Артеке», в поход с пионерами пошел. Эту его показуху Лоцман раскусил практически сразу. Зубр знал свое дело. Исключительная реакция, боевые навыки и за два с лишним года ни одного серьезного ранения! Живой-здоровый, да и дела идут не в пример лучше, чем у него самого.

Лоцман вспомнил, как сам выживал в последний месяц. Дела шли из рук вон плохо. За весь месяц удалось добыть лишь несколько простеньких артефактов. К юго-востоку от Когорода ходить было опасно из-за кесаревцев, из-за залета с Хищником Симон прижимал по ценам. Максимум рисковал дойти до Дуги, дальше не совался, так как не мог найти напарника для глубоких рейдов. Вот и приходилось обыскивать пустые склады и цеха «ЭкоХима», мотаться до пионерлагеря, вместо того чтобы пойти в тот же Рыжий лес, а то и до Янова. Анархисты то и дело бахвалились по сети, что там появляются целые поля артефактов. Недорогих, правда, но для начала и таких бы хватило…

– Обнаружил ее полтора месяца назад, когда маршруты натаптывал, выверял, – произнес Карандаш. – Она всегда чистая! Ни одной аномалии! Даже мутанты обходят стороной! Почему? Даже вариантов нет.

Лоцман встрепенулся, отгоняя прочь праздные мысли. Пока он витал в облаках, неожиданный попутчик вывел их на лесную поляну. Не говоря ни слова, потянулся к детектору, как, впрочем, и Зубр.

– Не верите? – Карандаш тоже снял с пояса ПДА. – Фона тут тоже нет, если что. Я каждый сантиметр проверил «Ясновидцем». На экране полный ноль. Хотите, сами убедитесь.

Детекторы действительно молчали. Поляна выглядела абсолютно обычной, каких полно в других, обычных лесах. Зеленая травка, редкие кусты можжевельника, полное безветрие. Только еле слышный гул предупреждал о том, что Зона никуда не делась, что любой неосторожный шаг за островком безопасности по-прежнему может убить.

Зубр вышел в центр поляны, огляделся и присел на корточки. Несколько минут возился с «Шерлоком», потом, когда товарищи расположились рядом, удовлетворенно хмыкнул.

– Недурственно, недурственно, – сказал он. – Полпути до «Вектора» есть. Слышь, Карандаш, – обратился здоровяк к сталкеру, – грамотно ты паутинку вычислил. Да и фонарик у тебя интересный. Не шепнешь, где раздобыть можно?

– Заказал из Америки, – сказал тот. – Спецы по Зоне рекомендовали. А за паутиной я уже второй день наблюдаю. Она мне жизнь спасла.

– Как это? – поинтересовался Лоцман, устраиваясь лежа. Раны требовали покоя.

– Вчера утром кровохлёба встретил. Первый раз увидел живого. Думал: все, конец.

– Утром? В лесу? – удивился Зубр. – Точно про кровохлёба речь?

– Точно. Спецы тоже говорили, что они в подвалах живут и охотятся ночью, – парировал сталкер. – Видели валуны? Под ними пещера. Видимо, там он и жил.

– Вот как. И ты его в паутину заманил?

– Нет, он сам, – развел руками Карандаш. – Иду я не торопясь, посматриваю по сторонам, делаю заметки в блокноте. Вдруг урчание. Поднимаю голову и вижу упыря этого. А он уже щупальца расправляет. Хорошо, я в «Сфере» был, не удалось ему присосаться. Я за автомат, он исчез! Появился за спиной и сбил меня с ног! Я бежать на четвереньках, он в два прыжка меня опередил – и все… попался!

Карандаш смолк.

– И что с ним стало? – спросил Лоцман. История его заинтересовала.

– Я сначала перепугался, думал, конец мне, – продолжил сталкер, – не понял, что случилось. Потом пригляделся… вижу, упырь в паутине застрял. Тут меня адреналин и привел в чувство. Не рискнул искушать судьбу, стал стрелять ему в голову, как учили. Выпустил все патроны… с волыны, и тут до меня дошло, что ни одна пуля не попала в тварь. Все в паутине застряли…

– Тихо! – вдруг прошипел Зубр и резко вскинул автомат, нацеливая в сторону деревьев.

Лоцман ощутил легкое дуновение ветерка. Листья тревожно зашептали, откуда-то из глубины леса донеслось эхо рычания. Он скорее почувствовал, чем услышал, как сама земля застонала. Под закрытыми веками промелькнули тысячи образов… людей, обстоятельств, событий. Отголосок чего-то неосязаемого возник в атмосфере, пробирая до костей, холодя сердце. Под воздействием этого «чего-то» жизнь словно затаилась. Через секунду все исчезло. Лоцман вернулся в мир звуков, красок и движения. Из сонма образов в голове остался только один – человек в комбинезоне наемников. И еще небо. Черное. Больше – никаких деталей. Ни окружающего пейзажа, ни каких-либо слов или действий.

Что это было? Зубы едва-едва не отстукивали чечетку. Чтобы не допустить этого, Лоцман сжал челюсти так, что заныли щеки. Тело потряхивало от чередующихся волн озноба и жара, перемежаясь с приливами дрожи. Лишь в районе груди тлел горячий очаг, пульсируя в такт с сердечным ритмом.

Медальон!