Спящий дракон

— Если колба с кровью замерзнет прямо в руках у медсестры, значит, анализы неважные, — изрекла она. — Но до сих пор такой результат был только у покойного, мир его праху. У нас все-таки никто по шахте ежедневно не разгуливает… — Малуша Путиславовна осеклась и насторожилась. — Ратиша, давай-ка ты вперед. Ребята, пропустите! Ратиша была на прорыве, пусть ее сразу проверят!

Натренированный голос начальницы с легкостью перекрыл гомон, и толпа начала расступаться передо мной, как море перед пророком. Я отчего-то нервно сглотнула и пошла вперед на ватных ногах. Неровно окрашенная в белый с красным дверца медицинской кабинки неотвратимо приближалась с каждым шагом.

Но… я ведь даже не мерзла. Не может же быть, чтобы магия в крови вообще никак себя не проявляла, пока ее в колбу не соберут? Успокоив себя, дождалась, пока от медиков выйдет Любовь Казимировна — бледная, но все равно улыбающаяся с облегчением; я вежливо поздоровалась с ней и залезла в кабинку.

Дежурили две незнакомые медсестры и молодой гематолог из команды Беримира. Его я помнила исключительно в лицо. Он меня, кажется, тоже, но все равно нашел слова ободрения и сдал на руки помощницам.

Медсестры действовали на автомате: показали, где можно оставить верхнюю одежду, начали записывать идентификационные данные, пока я последовательно выпутывалась из шубы, шапки, шарфа и шали; безразлично уточнили, есть ли у меня аллергия, как я себя чувствую и завтракала ли — и бодро нацелились иголкой в вену.

Обычно я отворачивалась. Мне казалось, так проще перетерпеть.

Но сегодня отчего-то с нервным напряжением следила, как колба невыносимо медленно наполняется темно-красным, и каждое мгновение ожидала, что за пластиком покажутся первые кристаллики. Интересно, какого цвета магия, кристаллизующаяся в крови?..

Но колба вела себя вполне благопристойно. Кровь оставалась, как ей и положено, жидкой. Медсестра шлепнула на колбу наклейку с моим именем и отпустила меня с миром.

Уже снаружи, с наслаждением глотнув морозного, но свежего и чистого воздуха, я подумала, что первым, вообще говоря, следовало проверить Найдена. Это он, а не я, висел в магической глыбе. И из него, а не из меня, доставали нетающие льдинки…

Я потянулась за переговорником — и громко чертыхнулась. Люди вокруг меня испуганно замолкли, ожидая дурных вестей, и я виновато улыбнулась и поспешила их успокоить. Они же не виноваты, что у моего найденыша нет переговорника…

— Тишка! — махнула мне рукой Велислава.

Я быстро подошла к ней — делиться успокаивающими новостями и интересоваться, сдала ли кровь сама соседка.

— Нет еще, — отмахнулась она. — Вперед пропускают тех, кто за последние две недели был на выездах на месторождение. А мне-то что, я в бюро сидела безвылазно!

В ее легкомысленном тоне звучало что-то фальшивое, словно она запретила себе волноваться. В этом, пожалуй, была вся Велислава.

— А Найден? — спросила я.

Подруга потемнела лицом. Кажется, настоящий повод для ее беспокойства заключался вовсе не в необходимости подождать час-другой, чтобы сдать кровь.

— Порядочников проверяли вчера. Папа сказал, что Найд и так на больничном, нужно будет — сходит в стационар и сдаст сам, а медицинскую кабинку через полгорода гнать ради одного человека — дурь. А Найден с ним еще и согласился! Он же ходить нормально не может из-за швов!

Я тоже нахмурилась. Но вовсе не из-за беспокойства. Вспомнила, что вчера на идею сдать кровь совершенно не боящийся ни травм, ни врачей найденыш отреагировал напряженным молчанием.

— О, Ратиша! — в дверях проектного бюро маячил Волков-младший. Несмотря на то, что здание отапливалось, он щеголял в расстегнутой форменной парке. — Ты уже сдала кровь? Мы не договорили.

— Иди, — с нервным смешком подтолкнула меня Велислава. — Когда братик жаждет общаться, от него спасенья нет.

Но я все равно пообещала ей спросить у Беримира, что можно сделать для найденыша. И только потом ушла.

В здании и впрямь было прохладно. Отопление не справлялось и здесь.

Зато в отсутствие грозного капитана молодой следователь не стал оттачивать на мне теоретические основы допросной деятельности и интересовался в основном проектом станции. Большую часть деталей я не могла вспомнить без документации, в чем сразу честно призналась. Когда я чертила трассу, меня волновало только куда и откуда ее вести, а вовсе не наличие аварийной вентиляции в здании.

Но сигнализация там была. Я помнила флегматично мигающую зеленую лампочку над полом. А вентиляция требовалась по нормам. Вряд ли такой опытный сотрудник, как Любовь Казимировна, мог упустить подобный момент.

Станциями я почти не занималась, но общие требования знала и нарушений не видела. Легкосбрасываемых окон было ровно столько, сколько нужно — об этом весьма наглядно свидетельствовали уцелевшие стены. Эвакуационный выход тоже располагался, как и положено…

Тут Волков чем-то заинтересовался, хмыкнул и достал план помещения.

— Покажи, где ты стояла, когда перестала слышать Дарена. И где стоял Найд.