Спящий агент

Остается надеяться, что это все. Что они поймут наконец: пора оставить его в покое.

Он свое дело сделал.

На дисплее компьютера ничто не свидетельствовало о только что произведенной загрузке. Пора забыть и начинать жить дальше. Забыть угрызения совести. Он жив, его семья здорова. Теперь все должно вернуться в нормальное русло.

Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

Сейчас эти строки Гёте показались ему особенно мудрыми. Мудрыми и пророческими.

Сонни

Бромма, пригород Стокгольма, январь 2014

Сонни, как говорят русские, устал до мозга костей, обдумывая полученную странную информацию. О Кнуте Сведберге. Или нет. Кажется, не так. Они говорят: промерз до мозга костей. Неважно. Если и вправду Сведберга отравили русские спецслужбы – это потрясение основ. Отравить одного из лидеров шведской энергетики равносильно объявлению войны. Особенно если учесть последние сигналы: Россия недовольна шведской политикой.

Он искренне надеялся, что информация ложная. Все рассуждения насчет того, спит медведь или проснулся, обычно не давали ему самому заснуть, и сейчас после выпитого он просто был не в силах этим заниматься. Хотелось спать.

Заставил себя съесть последний кусок пиццы, купленной в греческой пиццерии на углу, и вытянулся на диване. Диван подозрительно крякнул, и Сонни вспомнил, что не раз уже собирался посмотреть: что там крякает? Главное преимущество безработного – сколько угодно времени, можно постепенно начать выполнять данные самому себе обещания. Например, посмотреть, что крякает в диване.

А что еще?

У Сонни не было особых интересов. Работа и книги. А прочитать газеты и погуглить на компьютере заинтересовавшие его факты – от силы два часа в день.

И что он будет делать со всем этим внезапно свалившимся на него временем?

Сгоряча он решил пойти на курсы русской разговорной речи. В теперешние времена бытовой язык, и не только русский, меняется с сокрушительной скоростью. Компьютерная упрощенная и выхолощенная терминология оказалась неожиданно привлекательной. Он сам только что мысленно произнес идиотское слово «погуглить». Но курсы… Надо признать честно: русский был важен прежде всего для работы, поскольку позволял преодолевать смысловые затруднения при анализе материалов. Знание языка исключало сомнения, не является ли та или иная информация ошибкой перевода.

А теперь?

Его карьера закончена.

Сонни был совершенно убежден, что его место уже занято каким-нибудь пропитанным тестостероном двадцатипятилетним амбалом с шестым даном в карате. Ясное дело – такие там и нужны. Охотиться на смуглокожих и резаться в банди. И не подвергать сомнению разумность и пользу того, чем они заняты. Из тех, кто уверен, что Солженицын – курорт на Черном море, а Пуччини – кофе-эспрессо с большим количеством молока.

И пиво не помогло. Сам он из очень простой семьи, но, насколько себя помнил, всегда испытывал жгучий интерес к литературе. И не только к литературе, к культуре вообще. И гордился своими знаниями и кругозором – как он считал, гордился справедливо. Собственно, никакой злобы к коллегам он не питал. Ему просто было трудно понять их приоритеты. Он не знал, а теперь никогда и не узнает, как они рассуждают. Как они могут понимать человеческую психологию без багажа культуры, без спонтанно возникающих литературных и исторических ассоциаций?

И если признать честно, большинство из них на двадцать-тридцать лет моложе. Проблема отцов и детей.

И как раз в тот момент, когда Сонни пришел к неутешительному выводу, что он не что иное, как бесполезное ископаемое, раздался звонок в дверь.

Кто бы это мог быть?

Сонни неохотно поднялся и пошел к двери. У него не было никакого желания обсуждать с кем-то свои проблемы. Он приоткрыл дверь, и в дом ворвался маленький ледяной вихрь колючего снега. Сонни зажмурился.

– Привет. Извини, что беспокою. Могу зайти на минутку?

Сонни уставился на пришедшего.

Челль Бьюрман, шеф отдела контршпионажа СЭПО. Они проработали вместе много лет, и хотя Челль всегда соблюдал дистанцию и старался не примешивать личные отношения к служебным, Сонни он нравился. Вернее сказать, он его уважал. Прежде всего за легендарную компетентность.

– Челль? – спросил он и тут же подумал, что более идиотский вопрос и придумать невозможно. Как будто он его не узнал.

– Зайти-то я могу? – повторил Челль с улыбкой. – Замерз как собака.

Он потоптался на стальной решетке на крыльце.

Сонни отступил на шаг и жестом пригласил войти. Наверняка пришел поговорить насчет полученной им странной информации об отравлении.

Челль прошел в прихожую, тщательно закрыл за собой дверь, снял сапоги и аккуратно поставил их на полку для обуви. Неловко вылез из пальто.

– Пошли в гостиную, – необдуманно пригласил Сонни.

Челль остановился на пороге, посмотрел на смятую картонку из-под пиццы, на пустые банки, но не сказал ни слова.

Сел на диван – и странно, диван не отозвался обычным кряканьем.

– Вы проверили насчет Кнута Сведберга? – спросил Сонни без вступления.