Спящая цикада

- Да, кара-наири?

- Куда вчера афродизиак добавили? В свечи, или в курильницы?

- Никуда. Вам до любви было.

- Не врешь?

Инкуб улыбнулся и вернулся к своим курильницам. Анна сделала вид, что поверила.

- Расскажи об ароматах? Для меня это направление темный лес...

- Не забивайте голову, госпожа.

В комнату, печатая шаг, вошел Эйр. Целитель отшатнулся, а Эйр опустился на колено у кровати, прижав руку к груди:

- Наири, из-за действий охраны вы вчера оказались в опасности. Я не смею просить прощения и молю о наказании. Но если прикажете умереть...

- Умрешь? Я это то и дело слышала там, дома. Ты клялся, что едва перенесемся в ваш мир...

- Я принадлежу королю, Наири. Если вам нужна моя жизнь, следует сказать Его Величеству. Он наверняка согласится. Любое другое наказание я готов принять прямо сейчас.

- Слишком много слов. Но так даже лучше. Может, ты разъяснишь мне, что это такое?

Анна протянула руку, чтобы взять со столика тяжелый фолиант. Эйр успел первым. Подхватил книгу, развернул и положил на кровать:

- Вам нельзя поднимать тяжести. Спину только начали лечить.

Она не ответила. Открыла нужную страницу и показала картинку:

- Объясни? Твои люди молчат.

Эйр внимательно изучил сплетение трех тел на рисунке.

- Это "Летопись Наири".

- Мне уже говорили. За мной тоже каждый жест записывать будут?

- Несомненно.

Эйр перевел взгляд с книги на Анну:

- Это Лакани, седьмая Наири и две её любимых игрушки. Здесь запечатлено семнадцатое утро девятого лунного месяца, третьего года Молитв.

- Э... - Анна не знала, что сказать.

- В тексте пояснения: Наири Лакани в тот день была разгневана: инкуб Сларин, прежде любимый ею, плохо выполнял свои обязанности, отчего она не получила должного удовольствия. За это Сларин понес наказание: его...

- Стоп! Здесь, в этом мире такое... нормально?

- Конечно. У инкубов и суккубов, приставленных к Дому Наири, единственная обязанность и цель в жизни - доставлять своей госпоже удовольствие. Любым способом. Всем вместе, либо по отдельности. Физически, или морально. Если они не справляются, кара будет жестокой.

- За то, что был плох в постели?

- Удовольствие Наири и её Дома - залог процветания нашей нации. Чем сильнее прана, тем больше рождается здоровых, крепких детей. Это ли не высшее достояние страны?

- И поэтому ты забыл свое обещание, и не ищешь мне замену. Вместо этого меня окуривают афродизиаками, кормят морепродуктами и всячески стараются соблазнить. Думаешь, я ничего не понимаю? Эти прикосновения у здорового человека крышу сорвут. И знаешь что? Впервые в жизни я радуюсь своей болезни.

- Вы радуетесь, что целая нация вымрет?

- Не передергивай. И еще...

- Да, Наири?

- Неужели мне и вправду можно просто валяться в кровати и бездельничать? Даже лекций никаких не будет?

- Верно. Отдыхайте, госпожа.

- Интересно, как я это сделаю, если в комнате постоянно толпится народ? Вы бы хоть вышли, уважаемые инкубы!

- Целитель - полукровка, Наири. И он останется с вами.

Эйр отсалютовал и вышел. Анна смотрела на закрывшуюся дверь, и только отголоски боли в спине не позволили запустить вслед инкубу фолиантом.

Капитан вышел на задний двор, отданный рорагам, только к вечеру второго дня. Опаленные солнцем до волдырей, с воспалившимися ранами, наказанные Тапар и Пайлин молчали, глядя на остановившегося напротив командира.

- Надеюсь, вы понимаете, что в следующий раз поркой не отделаетесь?

Спекшиеся губы разомкнулись. Трещины тут же покрыла кровавая роса.

- Снимите их. Завтра вы должны приступить к своим обязанностям!

Он не остался смотреть, как рораги снимают страдальцев и уносят в дальнее крыло лазарета. И инкуб, и полукровка были достаточно сильны, чтобы восстановиться за остаток дня и ночь. Ну, а боль послужит им хорошим напоминанием об ошибке.

Анну и в самом деле оставили в покое. Почти. Сменили физические упражнения на лечебные. Какие были лучше - Анна уже и не знала.

От иголок, что раз за разом втыкал в неё целитель, кожа покрылась красноватыми штрихами. После массажа мышцы ныли, словно Анна марафон бежала. Свечи и ароматические палочки, призванные смягчить боль, помогали плохо. А целитель не успокаивался - мял, скручивал до хруста позвонков, снова мял... А потом придумал еще одну пытку - устанавливал на спину конусы из прессованной пыльцы каких-то растений, и поджигал верхушку. Анна кричала от боли, пыталась скинуть "лекарство", но рораги крепко держали, прижимая к кровати.

При этом теоретические занятия оставили. Теперь их проводил лично Эйр. Он поблажек не делал. И на вопросы отвечал одно и то же:

- Наири, сейчас важнее всего - подготовка к церемонии. Времени очень мало, неразумно тратить его на простые беседы. Вы все узнаете, но позже.

И Анна в сотый раз повторяла имена важнейших сановников, зубрила ритуальные фразы, и слушала, слушала, слушала... Не понимая и десятой части. Дни снова слились в нескончаемый поток строго распланированного существования. Анна уже начала привыкать к рутине, как во время занятий дверь распахнулась и в спальню вошел Пайлин.