Спящая

На реку он шёл впереди нас рядом с Катькой, не отступая ни на шаг, как приклеенный. Нормальная псина обнюхала бы все кусты по дороге, перегавкалась бы со всеми встречными собаками во всех дворах – а этот нет. Он шёл у Катькиной ноги с таким видом, будто всегда так было. Дед Артём только удивлённо прищёлкивал языком:

– Вот и не верь после этого, что они разумны. Понимает, что дитё, сторожит.

«От кого?» – хотел я спросить, но промолчал. Всё это было слишком странно, слишком непривычно, слишком неправильно. Да, пропавшие собаки иногда возвращаются домой издалека, я слышал о таких случаях. Но почему эта вернулась не к магазину, а к Катьке? Почему к ней? Пёс терпеть не мог людей, кроме, должно быть, своего погибшего хозяина, чьё тело он стерёг там, у магазина. Юрича он ни во что не ставил, как впрочем, и остальных, как и Катьку всего месяц назад.

Купался пёс долго и со вкусом. Мы, понятно, не полезли в воду: всё-таки она уже была прохладной. Сидели на берегу, играли в захваченную Катькой настолку. Игра была новая, я так и не понял правил и всё время проигрывал. И ещё я не мог отвести глаз от собаки. Она плавала как механическая игрушка: туда-сюда, не лаяла, не скакала по воде, не приносила палку (Катька бросила разок, собака удивлённо проследила за траекторией полёта – и проигнорировала. Мне показалось, что она пожала плечами). И не заплывала далеко. Она держалась максимально близко к берегу, точнее, к Катьке, насколько это было возможно. В прозрачной воде за собакой оставался мутный грязевой шлейф, я даже подумал: вдруг она в итоге окажется белой. Нет, конечно. Она вылезла, когда я продул раза три, отряхнулась, деликатно отойдя в сторонку, а потом подошла к Катьке и уселась рядом. Катька тут же вскочила, полезла в сумку за полотенцем, стала псину вытирать. Я по-прежнему боялся за неё – но не тогда, не в этом случае: вытереть-то себя собака даст…

* * *

Домой я пошёл только вечером. После того как проводил Катьку и деда Артёма, поучаствовал в короткой перепалке, пускать ли пса в дом (пришлось, хотя я был против), после того как отыскал на чердаке фен и с удовольствием понаблюдал, как Катька гоняется с ним за собакой. Провод был длинный, комната маленькая, а Катька упёртая, и у неё всё получилось. Я даже немного успокоился тогда: непонятно почему, но собака явно позволяет Катьке больше, чем кому бы то ни было. Значит, не так уж она и опасна.

В домах уже зажигались окна с мелькающими силуэтами людей и котов, только наш с отцом стоял угрюмой чёрной горой. Опять дежурство. Ну и хорошо, ну и ладно, хватит с меня на сегодня общения, надо иногда побыть одному…

У самой нашей калитки в канавке копошилось что-то мелкое. Я полез за телефоном подсветить, но Микки сам выбрался и подбежал ко мне. Ну слава богу! Я уже успел подумать, что он убежал с концами, почуяв эту псину. Микки уселся мне на ноги и коротко тявкнул. Я взял его на руки: грязнющий!

– Ты где валялся? Партизанил огородами и пришёл ко мне?

Пёсик скрёб меня лапами, словно что-то просит, и вылизывал руку. Нет, обратно я его не понесу, а то опять убежит. Может, это и глупо, но я был уверен, что у моей калитки он оказался не случайно. Он боялся идти домой.

– Ты пришёл просить политического убежища?

Микки тявкнул и опять заскрёб меня передними лапами, будто хочет залезть под куртку. Что ж, отца дома нет, собачка маленькая, и я, пожалуй, смогу некоторое время прятать её под кроватью, пока отец не заметит и мы оба не получим по шее. За свою астму я совсем не боялся тогда. С Микки я давно знаком и на него не реагирую, только отцу этого не объяснишь… Что-нибудь придумаем, но сейчас Микки совсем нельзя домой, почему-то я в этом был уверен. Я толкнул калитку, прошёл по двору, натыкаясь на клумбы, отпер дом и зажёг свет над крыльцом. Так-то лучше.

Глава XII МИККИ

Я накормил Микки остатками обеда, а потом долго отмывал в тазу и гонялся за ним с феном. Странно: только что я наблюдал это всё у Катьки с её новой собакой – и вот теперь сам кормлю, отмываю и сушу её старую собаку. Злости на Катьку совершенно не было, что она так легко забыла Микки и так легко вцепилась в этого странного пса. Мне отчего-то казалось, что это не она. Не Катька, будто кто-то другой ей диктует, что делать, она бы сама ни за что так не поступила, она обожает своего Микки. Он её лекарство, теперь я могу это сказать.

* * *

После того случая с их матерью, когда вся деревня, кроме Катьки, уже знала, что случилось, но ещё помалкивала, Катька целыми днями торчала во дворе и ждала. Ещё верила, что мать вернётся. В сад она тогда не ходила, была дома с дедом Артёмом, и он сходил с ума, не зная, как её отвлечь. В ход шли новые игрушки, мультики, которые мы с Лёхой качали днём и ночью, но всё это не имело никакой силы.