Спасти Софию

Мы обгоняли грузовики, фургоны, легковые автомобили. Вессон ехала так быстро, что это уже было вне всяких представлений о безопасности. А потом, на очередном съезде, она съехала с автострады. Машина подпрыгнула, когда она ударила по тормозам, затем сразу по акселератору. От этого меня отбросило назад.

Я напряглась, готовясь к следующему повороту, но всё произошло слишком быстро, рюкзак Неда подбросило на сиденье, и он оказался на полу.

Пёс заскулил и попытался встать.

Вессон ещё больше пригнулась к рулю, поскольку её бросало из стороны в сторону.

Это была очень большая и очень мощная машина, и то, как она тормозила и ускорялась на этой узкой дороге, производило впечатление. Меня не покидало ощущение, что машина живая, а Вессон всего лишь контролирует её.

Зазвонил телефон, и, оторвав руку от руля, Вессон ответила на звонок.

– Привет, любимый. Да. Я поняла, – сказала она.

Где-то под нами загрохотал поезд. Судя по всему, длинный междугородний поезд.

– Ты видишь нас? Мы сейчас пересекаем мост, – сказала Вессон. – Ты у окна? Я вижу тебя. – Выглянув в окно, она перегнулась над мостом, сосредоточив своё внимание больше на поезде, чем на дороге. – И ты будешь там? Как договорились?

Машину бросало туда-сюда, мы едва не сбили велосипедиста и сделали большую петлю, чтобы объехать его. Теперь поезд ехал параллельно нам, и я выглянула в окно, чтобы понять, можно ли увидеть Пинхеда. Я сомневалась, что он махал нам рукой, но Вессон могла бы помахать ему. Её державшая руль рука побелела, в другой она по-прежнему держала телефон, и я видела, что каждая мышца её спины напряжена.

– …Я упаковала свой купальный костюм. Уже скучаю по тебе.

Это было нехорошо.

Поезд, всё больше прячась между деревьев, удалялся от нас. Он ехал быстрее, чем мы.

– Я всё ещё вижу тебя, – сказала Вессон.

Подтянув колени к лицу, я сдвинулась ниже, свернувшись в клубок, и мне не было видно, что происходит за окном. Мне захотелось пригнуть голову и обхватить себя руками, но они были по-прежнему привязаны к спинке переднего сиденья.

– Люблю тебя, скучаю, не могу дождаться. – Вессон звучно поцеловала трубку. – Пока, – сказала она, глядя на телефон.

– София, – сказала я, но не успела продолжить, потому что колёса задрожали, и мы, судя по всему, перелетели с одной стороны дороги на другую.

Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик!

Меня отбросило к окну, и я ударилась скулой о стекло, но прежде чем я коснулась его, мир перевернулся вверх тормашками.

Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик!

Всё происходило, как в замедленной съёмке: по машине летали одежда, собачий поводок, шоколадный батончик. И слышался скрежет металла.

Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик!

Заскрипели покрышки, кто-то завизжал, возможно София. Ветровое стекло разбилось на мелкие осколки, которые посыпались внутрь машины, ветки кустов застучали о боковое стекло рядом со мной, а потом рядом с Софией, и снова с моей стороны. И мне казалось, моя голова вот-вот оторвётся. Нас кидало то вверх, то вниз, и мои ноги болтались у потолка машины. По крыше глухо стучали комья грязи, а через проём, где должно было быть ветровое стекло в салон залетала трава! Слышался громкий плач, крики и рёв мотора.

А потом наступила тишина.

Полная тишина, какая бывает в необжитых районах за городом.

Пели птицы.

Вдали послышался гудок поезда.

Я пошевелила головой.

Подо мной, на потолке, скулил пёс. Он стоял на трёх лапах в куче битого стекла, вероятно, это были осколки ветрового окна. Глаза у него потемнели и были широко открыты. Он потянул ко мне четвёртую лапу.

– Всё нормально, Бастер, – сказала я. Но мой голос дрожал, я с трудом смогла взять себя в руки.

Завиляв хвостом, пёс лизнул свою четвёртую лапку. Я не могла понять, что случилось, но он держал её так, словно был ранен.

– София? – окликнула я, оглядывая машину. София висела в неудобном положении, при этом её тело как будто сложилось пополам. – София? – Но она не пошевелилась.

Бастер завыл и повалился на бок. Мне казалось, голова вот-вот взорвётся. Нужно было вернуться в нормальное положение. Дотянувшись до ремня безопасности, я отстегнула его и упала на потолок машины, в кучу битого стекла, чуть не придавив бедного Бастера. Погладив его, я села на корточки, потирая локоть, всё ещё привязанный кабельной стяжкой к спинке сиденья.

– Не волнуйся, приятель… – начала я, но не смогла говорить, как полагается, – мой голос дрожал от страха.

Я отстегнула ремень безопасности Софии, и она соскользнула на потолок, кабельная стяжка, пристёгнутая к ручке двери, удерживала её в вертикальном положении. Со слабым стоном она пошевелилась, и по крайней мере стало понятно, что она жива. Никакой крови не было.

Оставалась ещё Вессон. Она обмякла. Её ремень безопасности не был пристёгнут, и она сидела, обёрнутая клочьями подушки безопасности. Она выглядела так, словно была мертва. Кабельная стяжка мешала мне дотянутся до неё.