Спаситель и сын. Сезон 4

И Спаситель с той же осторожностью, с какой мадам Насири доставала фотографию из конверта, стал говорить с ней о ее жизни, о том, сколько она вынесла, насильно выданная замуж в возрасте, когда другие девочки еще играют в куклы, о мужчине, которого она встретила во Франции и который оставил ее с маленьким мальчиком, о муже, бросившем семью и женившемся на родине на молодой женщине.

– Вы страдали, мадам Насири, но всегда оставались достойной женщиной. Ваши дети могут вами гордиться.

Она покачала головой – нет, нет! И заплакала. Спаситель вспомнил «черного человека» из своего детства, приходского священника в Сент-Анне. Сент-Ивы отправляли своего мальчика на исповедь в церковь, и, признавшись в своих детских грехах, Спаситель получал прощение. Голосом священника его прощал сам Господь Бог. Спаситель вспомнил Фредерику – ей так хотелось сделать из него «человека, врачующего души». Но он не мог произнести тех слов, которые казались ему волшебными, когда он был маленьким: «Отпускаются тебе грехи твои, иди с миром».

В дверь постучались. Это был Соло, ему надоело ждать. Он вошел без приглашения и замер, глядя на плачущую маму. Мадам Насири поспешно убрала фотографию в сумку.

– Что случилось? – спросил Соло, глядя на Спасителя.

– Ничего, всё Адиль, – ответила ему мать, вытерев последнюю слезинку.

– Я же говорил, – сказал Соло, давая понять Спасителю, что ему больше ничего не надо объяснять.

Сын не хотел знать, чем мучается его мать.

Провожая до дверей мать с сыном, Спаситель задумался: а должны ли дети ВСЁ знать о своих родителях? Мадам Насири была не права, когда не сказала Адилю, что у Соло другой отец. Подростка тайна травмировала. Но разве она не имеет права хранить в глубине души и сумки тайну маленькой Лейлы?

Когда Спаситель вошел в кафе, взгляд Самюэля сказал ему, что он его последняя надежда. «Не надо ждать от меня слишком многого», – вздохнул Спаситель, защищаясь.

– Как дела? – спросил он преувеличенно бодро.

– Ты опоздал. Я уже отдал заказ.

– Люблю самостоятельных.

– Спустись, пожалуйста, на землю. Не надо мне петь: «Какая радость! Привет тебе, ласточка, привет!»

– Смотри-ка, а ты, оказывается, знаешь Шарля Трене![37]

Молчание.

– Ладно! Какая у нас проблема дня? – спросил Спаситель тоном, каким спрашивают меню.

– Моя мать сумасшедшая.

– Она прогуливает на поводке зубную щетку?

– Спаситель, я не шучу. Моя мать сумасшедшая.

– Нет. Она… с проблемами. Сумасшествие – это совсем другое, Самюэль.

Самюэль рассказал, как на протяжении двух недель мать его донимает, фаршируя мозги непотребным байкером, которого ладит ему в отцы.

– Как, ты сказал, его зовут? – переспросил Спаситель, не без удовольствия вынимая из кармана суперсовременный айфон, который только что купил.

– Даниэль Лепотр. Он разбился, я же тебе сказал.

Официант поставил на стол две тарелки, хлеб и две кружки с пивом; Спаситель за это время успел завершить свой поиск.

– Пожалуйста, Даниэль Лепотр, – прочитал он на экране, – президент мотоклуба «Экюлли». Любитель старых моделей «харлей-дэвидсон», но, похоже, не любитель орфографии.

Самюэль слушал Спасителя, открыв рот.

– Хочешь взглянуть?

Самюэль закрыл рот и отрицательно мотнул головой.

– Напрасно. Ему лет пятьдесят пять – шестьдесят, у него конский хвост, борода Деда Мороза, пивное брюхо и чудные татуировки. – Спаситель убрал телефон в карман. – Ешь, а то все остынет, – посоветовал он своему окаменевшему юному другу.

Несколько минут они жевали сэндвичи молча.

– Все, что она мне говорила, фуфло, – наконец выдохнул Самюэль.

– Сложнее, это смесь лжи и правды.

Мадам Каэн не сумасшедшая, она человек с отклонениями.

– Вполне возможно, существовал некий Лапорт, мотоциклист, с которым у нее был роман. Но, во-первых, он жив и здоров, а во-вторых, роман был до или после Вьенера, но никак не одновременно. Она по-настоящему любила твоего отца. И ты родился от их любви.

Найдены были нужные слова, и они успокоили Самюэля.

– Думаю, у меня есть еще время на десерт, – сказал он и наконец-то улыбнулся.

– А я возьму себе еще пирог с яблоками. Представляешь? Я теряю в весе. Диета морских свинок волшебно на меня действует.

Оба развеселились, пиво потихоньку их разогрело. За кофе они перешли ко второй теме.

– Перрин точь-в-точь как моя матушка, – сказал Самюэль. – Тоже дурит мне голову.

Перрин сказала, что не может с ним встречаться, потому что «другая» позеленеет от ревности.

– Другая? – переспросил Спаситель.

– Ее подружка. Она резала себе руки и уже побывала в отделении для психов.

– Это Перрин тебе рассказала или…

– Да, Перрин. Еще она сказала, что Марго – так зовут ее подружку – на мне зациклилась и грозит покончить с собой, если узнает, что мы с Перрин проводим время вместе. В общем, от чокнутых я устал.

Спаситель возмутился до крайности. Вот, значит, как лучшая подруга Марго отзывается о ней за ее спиной!

– А она красивая, эта… Марго?

– Что? Ну-у… Вполне. Но видно, что – как это ты сказал? – с проблемами. А проблем мне и дома хватает!