Спаситель

Религиозная природа спора отрицала любую возможность компромисса. Попытки объективного обсуждения, как средство нахождения общих ценностей, пресекались в зародыше.

Европейская привычка топить в тягучем болоте толерантности любые радикальные выходки фанатиков исламского толка сейчас означала катастрофу, неизбежно порождающую защитную реакцию противоположного края толпы, – из ниоткуда появились не менее радикальные христиане, что для лиц, принимающих решения, было совершенно неожиданным.

Причем молодые люди, со свойственной истинным европейцам открытостью, обильно сдабривали отвратительные высказывания символами язычества. Старые боги и юноши, заскучавшие по инквизиции, шли в этом угаре рука об руку, и к ночи ситуация грозила перерасти в пожар. Участники спора, не стесняясь, проводили аналогии с памятными датами ушедших дней.

Кровавые пятна на блистательном камзоле европейского прошлого, что подарило нам так много великих открытий, воспевались, как образец реализации на практике любви к богу и родине – земле предков.

Будто спящий тюлень, получивший удар по морде от подкравшегося медведя, государственные службы, ответственные за благополучие и спокойный сон граждан, в силу своей осведомленности пребывали в истерической растерянности. Люди, обязанные показывать высокий уровень адекватности, лихорадочно искали возможность передать право называться героем, спасшим город, коллегам по ведомству или куда подальше.

Всем было очевидно – сказано уже столько, что хватило бы и слов, а с учетом сделанного, кошмар становился неизбежен.

Многие из них были по-своему правы: сил физически не хватит, и жертв без ввода армии не избежать. Количество трупов зависело от того, насколько быстро придут войска. Но прийти спасительная сила могла только после решения политиков, само по себе это обстоятельство сильно затрудняло благополучный исход.

Вечерний ужин бургомистра и министра приобретал особенный колорит – в светлом, залитом звуками арфы зале, где интерьеры в стиле ампир были украшены изысканными скульптурами и репродукциями картин великих мастеров. Все происходящее на улице и в интернете казалось нелепой глупостью. Но поскольку оба были вовлечены в процесс с головой, настроение за столом явно резонировало с изысканной атмосферой ресторана.

– Андрес, рад вас видеть! – хорошо натренированным дружелюбием приветствовал министра внутренних дел бургомистр.

– Здравствуйте, Мартин, хотел бы спросить, как дела у вас, однако боюсь услышать ответ, – парировал министр.

– Да, вы как всегда правы, но мы обязаны найти решение! В сложившейся обстановке не будет преувеличением сказать, что от нас зависит жизнь горожан, – проникновенно начал гипнотизировать собеседника Мартин Вайсблюм. – Эти люди доверили нам свои голоса, и мы не вправе их подвести.

– Думаю, не лишним будет заметить, что мне голоса никто не доверял. Я получил свою долю ответственности иным способом. Однако сейчас это не имеет значения. Мы можем найти выход, только объединив усилия, –решительно отверг попытки навязать тон дискуссии министр.

Рюгер получил свою долю ответственности, как и положение в обществе, по наследству. Андрес знал, в какой битве шестьсот лет назад его предок с топором в руках завоевал титул. И всех предков после него он тоже знал, чем необычайно гордился. Представитель высшего сословия, безусловно, не мог позволить манипулировать собой этому проходимцу, который вряд ли представлял, что такое благородство крови.

– Да-да, я именно это и имел в виду, – подхватил бургомистр.

– В таком случае, раз мы понимаем друг друга, может быть, вы поделитесь своим виденьем, как из всего этого выпутаться, – невозмутимо продолжал Андрес Рюгер.

– Я убежден, господин министр, что только административными мерами действовать не получится. Если мы хотим действительно разрешить ситуацию, без силовой поддержки не обойтись, – продолжал заискивать бургомистр.

– Сделаем все, что в наших силах, однако силой проблему мы не решим. Это лишь способ минимизировать ущерб сейчас, – многозначительно констатировал министр. – Однако мы с вами должны отдавать себе отчет в том, что эти силовые меры, на которые мы вынуждены уповать сегодня, увеличат масштаб проблемы завтра.

– Насколько мне известно, вы имеете влияние на мусульманскую общину Берлина? – спросил Рюгер тоном, больше похожим на утверждение.

– Ну что вы, господин министр, это не влияние, я просто дружу с бизнесменом, к мнению которого прислушивается часть этой, как вы сказали, общины, – скромничал бургомистр с легким, но отчетливо заметным налетом самодовольства.

– Пусть так. Тем не менее, как вы верно заметили, господин бургомистр, от нас зависят жизни людей, – настаивал министр. – А значит, мы должны использовать любую возможность, чтобы если не предотвратить, то хотя бы максимально снизить ущерб.