Спасибо деду за Победу!

— Слушаю, товарищ старшина! — подхожу к Петрову и вытягиваюсь… ну, не по стойке «смирно», а так… просто встаю ровно. Сейчас что-то будет…

— Вот скажи мне, Игорь, что ты за человек такой? — тихо спросил Петров. — Никак понять не могу… С виду — пацан пацаном, но временами проскакивает нечто такое…

И старшина задумчиво покрутил пальцами, не в силах сформулировать точное определение.

— Не знаю, товарищ старшина! Во время налета получил в голову осколком. С той поры себя не помню! — делаю морду лопатой, словно ничего не понял.

А что мне еще остается делать? Только дурачком прикидываться. Правде он все равно не поверит…

— Ладно бы ты просто ничего не помнил, но ты ведь… — старшина запнулся. — Ты ведь слова какие-то непонятные говоришь. Кто эти… «военные электрики», которых ты упомянул?

Блядь! Я так и сказал? Ни хера себе прокол! И как теперь выкручиваться? Вот ведь засада! Нет, надо тщательнее следить за своим дурным языком!

— Ну… так мой отец называл эсэсовцев. У них в петлицах две молнии… Это вроде как шутка такая…

— Кого называл? Эсэсовцев? Это еще кто? — оторопел старшина.

— Охранные отряды — личная гвардия Гитлера. Раньше они охраной концлагерей занимались и карательные функции исполняли, а потом из них боевые части сформировали.

— А ты, парень, не о штурмовиках мне говоришь? — проявил эрудицию Петров.

— Нет, старшина, не о них! — мотнул я головой. Ну и дремучий здесь народ! Вот черт его знает — писали ли в советских газетах о разгоне «мальчиков Рема»? Сам-то я об этом узнал давно и случайно — еще при советской власти, будучи на отдыхе в Геленджике, прочитал оставленную кем-то на пляже книжку — исключительно из-за информационного голода. — Штурмовиков Гитлер уже давно к ногтю прижал.

— Давно? — округлил глаза Петров.

— Ну… лет пять назад. Не помню! — я действительно не помнил.

— А почему? — заинтересовался старшина.

— Ну вроде как они там все пидорами были! — брякнул я.

— Кем? — офигел старшина.

— Э-э-э… мужеложцами!

— Ах, вот оно как… — Петров потер подбородок. — Ну надо же!

— Так их сменили эсэсовцы — по-немецки Schutzstaffel — охранные отряды. У них в петлицах знак вроде двух молний, тех, что на электрических столбах рисуют… Потому и «электрики». Вот они вообще звери натуральные… Не дай бог нам на хвост упадут.

— Так-так… Звери, говоришь? — недоверчиво хмыкнул Петров. — Ну, допустим… А пытать тебя тоже отец научил?

— Пытать? Кого это я пытал? — очень натурально удивился я. Неужели Барский проболтался?

— Да вот когда немца допрашивал!

— Так я разве его пытал? — доброжелательно улыбнулся я. — Так… шлепнул по ляжке пару раз!

— Ага… — тоже улыбнулся старшина, но глаза у него при этом были очень внимательными. — Шлепнул… пару раз… по ляжке… аккурат по тому месту, где у него дырка от пули.

— Совпадение! — пожал я плечами.

— Угу-угу… — задумчиво произнес старшина.

Он намеревался спросить что-то еще, но наш познавательный диалог прервали подтянувшиеся «пехотинцы». Пришлось отдать распоряжение о временном привале. Заодно озаботился напоить раненых — уже близился полдень. С момента остановки прошло порядочно времени, а разведчики еще не вернулись. Я слегка обеспокоился. Потом увидел, что старшина, сильно хромая, нервно ходит кругами, и заволновался всерьез — что-то явно пошло не по плану.

Альбиков вынырнул из кустов через час и сразу бросился к Петрову. О чем они говорили, я не слышал, но после доклада разведчика старшина надолго задумался. Интересно, что же обнаружили на хуторе? А чего я торможу — надо пойти и спросить напрямую — это ведь и нашей безопасности касается.

— Что происходит, товарищ старшина? — спрашиваю максимально вежливо. Не стоит панибратствовать при подчиненных.

— На хуторе люди, — мрачно ответил Петров.

— Немцы или наши?

— Ни те ни другие.

— Местные?

— Непохоже! — вставляет Альбиков и вопросительно смотрит на старшину. Тот едва заметно кивает, и Хуршед продолжает: — Мы за ними понаблюдали — странные они какие-то. Три человека. Одеты в гражданку, оружия на виду нет. И ведут себя не по-хозяйски — явно хоронятся. В сарайчике на постой встали, так выходили только по нужде и к колодцу.

— Ну так давайте их за хобот возьмем и все выясним! — предложил я. — Или вы опасаетесь, что в сарае еще кто-то сидит?

— Может быть, — задумчиво сказал Петров, взглянув на сержанта. Тот только плечами пожал. — Чтобы это выяснить, нужно многочасовое наблюдение вести, а времени у нас…

— Так нас почти три десятка, из которых семеро — опытные бойцы. И пулеметов несколько штук! Ну не взвод же там прячется! Да даже если взвод — разнесем этот хутор к ебаной матери! — азартно предложил я.

— Нашумим! — обронил старшина. — И без того нашумели, как ты мне сам пару часов назад сказал.

— Так, а хрена делать? У моря погоды ждать?

— Ладно, пойдем, поглядим, что там за люди! — решился Петров. — В смысле — вы идите. От меня, к сожалению, толка не будет — с раненой ногой ни побегать, ни попрыгать. Хуршед, бери всех наших и… Ты, Игорь, пойдешь?

— Обязательно! И еще четверых с собой возьму.