Спасение царя Федора

Курьерская сумка стояла в дальнем углу комнаты, запечатанная большой висячей свинцовой пломбой. Но нам не было необходимости нарушать целостность печати. Фаина создала микропортал, и, сунув в него руку, извлекла на свет божий королевское послание, на этот раз скрепленное восковой королевской печатью. Снять ее, не оставив повреждений, было нелегко. У Фаины на лбу даже выступили капли пота – но вскоре она разделалась с печатью, и послание было развернуто. Проведя ладонью над листом пергамента, Фаина сообщила, что никаких шифров и тайнописей тут не имеется, и написано только то, что написано. В смысле, на вульгарной латыни с орфографическими ошибками. Свернув этот рулон вместе с еще одним рулоном пергамента, Фаина прочла заклинание копирования, и вскоре у нас в руках оказались два пергаментных свитка с одинаковым текстом.

Оставалось только вернуть на свиток печать, потом сунуть это обратно в сумку, сумку поставить в угол, а самим тихонечко выйти из этой комнаты, накинув за собой крючок – и больше никогда не попадаться на глаза королевскому гонцу и его приятелям. Кстати, они встали раньше всех, ни свет ни заря, брезгливо обошли трупы мертвых слуг, сами взяли из конюшни свежих коней – и удалились по дороге в сторону Смоленска. Следом за ними мы тоже начали седлать коней. Но нам ехать было совсем недалеко. Прямо по дороге, пока трактир не скроется из виду, потом по боковой тропке на юг – и только там, встретив своих боевых товарищей, мы сможем расслабиться и перевести дух.

Двести семьдесят третий день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, он же тридевятое царство, тридесятое государство, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.

Послание от королевского секретаря к доверенному человеку в окружении Лжедмитрию I содержало весьма жуткие и натуралистические подробности того, как должен был умереть этот незаконный и поддельный соискатель российского престола. Также были даны указания, каким образом в его смерти необходимо обвинить патриарха Иова и нескольких наиболее знатных бояр, составлявших антипольскую партию. То есть, эти господа считали, что они сами прекрасно могут править Русью и нового царя следует избирать именно из их рядов. Параллельно был отдан четкий и недвусмысленный приказ усилить поиски пропавшего семейства Годуновых. Вдовствующая царица Мария и цареныш Федор сразу по обнаружению должны были быть уничтожены на месте, а царевну Ксению, после подтверждения ее личности, требовалось немедленно, в целости и сохранности, не нарушая ее девства, отправить в Краков с усиленной охраной из польских гусар, ибо так хочет сам король Сигизмунд.

Читали мы эту цидулю, кстати, в теплой компании самого царевича Федора Борисовича, его первого министра митрополита Гермогена, получившего на это дело строгий наказ патриарха Иова, а также нашего внештатного советника, юного великого князя владимирского Александра Ярославича, как раз заглянувшего к нам на огонек. Трудно описать шок, возникший у царевича Федора, митрополита Гермогена, патриарха Иова и других деятелей смуты при знакомстве с такими легендарными личностями, как юный князь Александр Ярославич и его отец князь Ярослав Всеволодович. Эти двое великих князей, сын и отец, которых в будущем явно будут считать основателями новой династии, выросшей из династии Рюриковичей, сейчас строили в своем XIII веке новую единую Русь, превращая чисто условную конфедерацию русских княжеств в полноценную федерацию, потому что так „хощет Бог“.

Там, в мире погибшего Батыя, в настоящий момент как раз готовился ответный рейд русских войск по монгольским кочевьям в причерноморских степях, и Александр Ярославич прибыл к нам согласовать график открытия порталов, чтобы русское войско смогло обрушиться на врага как снег на голову. В том мире сейчас шло одиннадцатое марта 1238 года, то есть стояла ранняя весна, когда снег в степях только начал таять и кони кочевников, ослабевшие от длительной зимней голодовки, еще не успели набрать жирок на молодой весенней травке. Те три тумена, которые еще оставались в распоряжении хана Мункэ, были разбросаны по огромной территории, и, будучи занятыми охраной кочевий, не могли воспрепятствовать изгонному походу русских войск, собравшихся полонить и уничтожать все то, что составляет собой основу кочевой экономики – то есть стада скота и семьи ушедших на Русь и сгинувших там бесследно бандитов.