Спасение царя Федора

– Это действительно сумасшедший план. С тем помешавшимся на мести Годунову русским боярином у нас был хоть какой-то шанс, а того, чего хочет наш король, добиться просто невозможно. Русские никогда не примут к себе царя-иностранца, тем более такого ревностного католика, как наш король. Этот дикий и самоуверенный народ считает, что править им могут только природные цари из древнего рода рюриковичей, точнее, из той его ветви, которая является потомками их великого героя великого князя Александра Невского. Вы можете себе представить, но для того, чтобы закрепить за его потомками права на престол, они даже провозгласили этого человека своим ортодоксальным святым.

– А что этот ваш, как вы выразились, пан Янек, сумасшедший русский боярин, – спросил гетман Жолкевский, – с ним у нас был шанс добиться нужного результата или нет?

– Нет, – ответил Бучинский, – я так не думаю. Просто я не уверен, что, приведя к власти в Москве нужного нам царя, мы смогли бы удерживать его от опасных и ненужных нам поступков. Ведь этот человек, насколько я сумел его понять, из-за своей избалованности в детстве вообще не поддается какому-либо стороннему контролю и действует исключительно под влиянием собственных прихотей. Я бы не удивился и в том случае, если, пройди все удачно, и нашему кандидату удалось бы занять московский престол, как он тут же разорвал бы с нами все договоренности, благо они являются тайными. При этом он отказался бы передавать нам обусловленные договором города и продолжил бы править Русью так же самодержавно, как правили цари до него. Я не думаю, что хоть сколь-нибудь русский по происхождению царь отважился бы допустить к себе в Московию хоть наших политических эмиссаров, хоть иезуитских миссионеров, для продвижения интересов нашей матери святой римско-католической церкви, и тот боярин тоже не исключение. На случай если он взбунтуется, у нас был приготовлен особый план действий, но, к несчастью, дело до этого так и не дошло. Наш кандидат в русские цари исчез так же бесследно, как и последний цареныш из рода Годуновых, и теперь никто не может дознаться, где находится он сам или его хладный труп.

Выслушав все это не перебивая, гетман Жолкевский в задумчивости несколько раз прошелся, меряя шагами свой шатер от одной стенки до другой. Потом он остановился и внимательно посмотрел на пана Бучинского.

– И каким же образом, пан Янек, – спросил он, – нам теперь выполнять приказ нашего короля?

Бучинский в ответ пожал плечами:

– А вы думали, воевать московитов будет легко, и король, который вас не любит, поставит вас на эту легкую работу? Вы думали, раз у московитов сейчас нет царя ни в головах, ни на престоле, вы сможете прийти в эту страну, и города сами будут открывать перед вами ворота, воеводы с полками перебегать на вашу сторону, а Москва встретит вас хлебом-солью и колокольным звоном? Нет, не выйдет! Такое могло получиться у нашего общего приятеля, которого русские считали своим природным царевичем, а правящую на Москве клику Годуновых злобными узурпаторами, получившими престол в результате ужасных злодеяний. С вами все будет совсем не так. Вы для них иностранец, чужеземный захватчик, и к тому же проклятый еретик-папист. Не путайте русских с нашими козаками, которых мы, когда они не нужны, бьем палкой, а потом маним голой костью – и они прибегают, послушные, как дворовые собаки, готовые любого разорвать в клочья по нашему приказу. Московиты, то есть русские – они совсем иные. Они будут терпеть палки только от своего природного царя, которого ласково называют батюшкой, а всех остальных будут рвать в клочья и без всякого приказа. Изменники среди них, конечно, будут, куда ж без них, но не они решат исход этой войны. Единственно на кого вы можете хоть немного рассчитывать – это на отряды низовых запорожцев, которые были наняты нашим общим другом для войны с царем Борисом Годуновым, и которые с тех пор осели гарнизонами в разных русских городах. Они, быть может, и откроют перед вами ворота – если не по первому требованию именем нашего короля, так по второму; а всякие там местные городовые стрельцы и казаки будут биться с вами свирепо и ожесточенно. При этом, насколько я понимаю, у вас совсем нет пехоты, пригодной для штурма городских стен, а уж растрачивать на это гусарию мне и вовсе кажется верхом глупости и настоящим преступлением.

– Насчет пехоты не беспокойтесь, пан Янек, – усмехнулся гетман, – скоро у меня будет двадцать тысяч тех самых запорожских низовых казаков. Если московиты даже убьют из них половину, не беда. В тех селениях, откуда их вербуют, можно набрать хоть стотысячную армию. И чем большее число из них будет убито, тем легче будет дышаться в Польше, избавившейся хотя бы от постоянной угрозы казацких бунтов.