Спасатель

Но, протерев кое-как глаза, я глянул на улицу и убедился, что солнце действительно уже на востоке. Выходит, пока я спал, ночь уже прошла. Впрочем, ничего страшного не произошло и незачем так волноваться.

– Ну и ляд с Титом, – равнодушно ответил я воеводе. – Пусть себе катится. Ему же хуже, добычу-то еще не всю поделили.

– Так он, лиходей, не просто уехал, – в сердцах воскликнул Василий Дмитриевич, – а царевну с собой умыкнул!

Плеснув себе на лицо воды из заботливо наготовленного кем-то кувшина, я окончательно пришел в себя и потребовал:

– Карту зажиздренского бора мне!

– У князя вроде чертеж, – с сомнением произнес воевода, потеребив бородку. – Искать надо.

– Ну и ладно, у беглецов все равно путь один – к полудню. Сигнальте заречным дозорным: перекрыть пункты два, три и четыре. В бой не вступать.

Плохо воевать без телефонов и радиосвязи. Хорошо еще, что внедренная мною система дымовых сигналов позволяла передавать простейшие приказы. Не прошло и пяти минут, как до города донесся грохот поваленных деревьев. Подпиленные заранее стволы позволяли мгновенно перекрыть просеки, сделав их непроходимыми для санного обоза.

Взбежав на стрельницу, я увидел, как черниговская дружина, длинной лентой растянувшаяся по переправе через Жиздру, на краю бора уперлась в нежданно появившийся завал, перегораживающий путь. Конечно, всадники без особого труда смогут просочиться по лесу, но возы с добычей по чащобе не проедут. Пока завал разметают, пройдет какое-то время, а еще через несколько верст Цвеня ждет новый сюрприз.

Хорошо, полчаса у нас есть, но кого можно снарядить в погоню? Все-таки сражаться с недавними соратниками, которые к тому же находятся на службе и спешат по вызову князя, козельцы не станут. Из городецкой дружины та сотня, что вернулась из Чернигова, для данной миссии почти не годится, а вновь собранная сотня в основном еще детская. Придется, как бы мне ни хотелось этого избежать, просить помощи степняков.

– Где Йисур?

– В княжьих палатах, вместе с царем.

Ясно, Йисур Мугэевич, как главный переговорщик и к тому же троюродный брат хана, поселился со всеми удобствами во дворце. Вот и славно, быстрее его найдем.

– Бегите, сообщите нойону, что ханскую дочку уволокли. Пусть поднимает своих панцирников. Плещей, а ты выводи нашу старшую дружину, только самых доверенных кметей.

Пока посыльные суматошно метались туда-сюда, мне вкратце разъяснили, что же именно произошло. Коварный Цвень сумел поставить в сторожа своих верных людей, и те ночью смогли тихонько выкрасть Алсу, незаметно вынеся её из терема. Заодно утащили и Сбыславу, чтобы у девчонки в дороге была нянька.

И вот сорок гридней, поднятых по тревоге, впопыхах оседлали коней и вскачь ринулись по улицам Козельска, криками предупреждая прохожих, чтобы уступали им путь. Жердины через ров черниговцы не убрали, и малая дружина проскочила через мостик едва ли не рысью, торопясь нагнать похитителей.

Между тем в монгольском становище все громче стучали тумбаны, и не успели мы еще въехать на понтонный мост через реку, как сзади уже грохотал топот тысяч копыт.

Ярик скакал сам на низенькой, не выше пони, монгольской лошадке, подгоняя её криком. Даже без подков маленький скакун несся так резво, что я с трудом держался с ним рядом. В вихре скачки несколько верст по лесу пролетели незаметно, и наконец вдалеке послышался стук топоров. Не иначе, Цвенев отряд натолкнулся на очередную засеку и приостановил движение.

Ага, вот и хвост обоза. На небольшой прогалине в беспорядке сгрудились сани, груженные кипами мехов и мешками с провизией. Всполошенные черниговцы из арьергарда схватились было за копья но, приглядевшись и увидев, что едут свои, оружие опустили.

– Чего надо? – прокричал нам седой сотник, встревоженно прислушиваясь к отдаленным крикам монгольской конницы. – Мы спешим к Киеву, а вы тут препоны нам чините. Путь-то зачем преградили?

– Спешите себе, елико сможете, – звонко прокричал Ярик, – но сначала царевну верните.

Рядовые гридни заволновались. Видать, простых воинов в курс дела не ввели и про похищение они ничего не знали. Но их лояльность боярам все равно сомнений не вызывала. Скажут сражаться, так они послушно вступят в бой, хоть и без особой охоты. Однако черниговские командиры предпочли грех на душу не брать и вызвали Цвеня. Тот подскакал в сопровождении группы всадников и, видя, что у нас нет и полусотни, принялся осыпать насмешками.