Спасатель

Великолепное зрелище! И позиция чудесная, отсюда я смогу воочию наблюдать процесс средневекового штурма города. Хотелось даже кричать от восторга! Эх, жаль камеры нет. Отсюда такой обзор открывается – полная панорама предстоящих боевых действий. Так, а что это сотник показывает копьем с вымпелом в мою сторону? В обзорную трубу с расстояния полверсты все прекрасно видно. Ага, дает указание лучникам обстреливать угловую башню, на которой я как раз и сижу. А какая у них вероятность долететь до меня? Посчитаем. Максимальная скорость полета стрелы для составного лука – восемьдесят метров в секунду. У средних воинов – семьдесят. С учетом высокой влажности сбросим десяток метров в секунду. Высота стрельницы от уровня земли метров двадцать. Соответственно, долетев до верха, стрелы потеряют в скорости еще двадцать метров в секунду. Но остается еще сорок – пятьдесят, то есть как у длинных английских луков, то есть убойная сила тяжелых стрел будет вполне приличная. Время, замри! У меня же не сплошной готический доспех, и как минимум каждая третья стрела воткнется в тело. Одного прицельно залпа хватит, чтобы покончить с бедным историком. Так, а почему наши не торопятся на стены? Ах, да. Я же сам вызвался в начальники караула.

– Что встали, трубите!

Воин, стоявший рядом, торопливо схватил огромный рог и загудел в него так, что уши у меня заболели. Егорка же метнулся к бойнице, ведущей в сторону города, и заменил зеленый вымпел, означавший, что все спокойно, на желтый. Вообще-то тут прежде был другой порядок подачи знаков. Но обрадованный невиданным оптическим прибором князь Василий разрешил мне внедрить свою светофорную систему: зеленый – хорошо, желтый – внимание, красный – тревога.

Обернувшись к Егору, я указал ему в сторону детинца:

– Мчись к воеводам. Доложишь, что татары идут на приступ всеми силами, – потом вспомнив, добавил: – И еще нашим скажи, пусть аэростат запускают.

Не успел стремянный скрыться из виду, как по ступенькам раздался топоток и появилась запыханая Сбыслава. Вот не вовремя-то.

– Чего тебе? – бросил я ей недовольно.

– Поснидать принесла. Вот мясо парное и писанки[50].

Потупившись, Сбыся тихо добавила:

– Сама разукрашивала. Сначала варила яйца с содой, с зеленью да с ягодами, чтобы разные цвета получить, а потом кисточкой на них узоры рисовала.

Вот ведь барышни какие непредсказуемые. Чтобы получить повод залезть на стрельницу и поглазеть на лагерь моавитян, готовы придумать разные хитрости. Но не до неё сейчас, война на носу.

Между тем подготовку к осаде монголы вели спокойно, не суетясь, полагая, что мы от них все равно никуда не денемся. Правда и им особо выбирать не приходилось. Ворота в городе одни, и к ним через огромный ров не подобраться. Наступать со стороны Жиздры по расколотому льду невозможно. Можно разве что спуститься по реке на плотах, но это глупо. Остается штурм через узенькую Другусну, и сейчас это для атакующих наиболее приемлемый вариант. Речка мелководная и, пока не началось половодье, её нетрудно загатить и перейти как посуху. Конечно, затем татарам нужно преодолеть крутой естественный обрыв, вал и стену наверху, но других вариантов просто нет.

Стена вдоль Другусны, повторяя извивы речушки, тянулась версты на две, и монголы, видимо, решили идти на приступ сразу на всем её протяжении, то есть с запада и с севера Козельска. Конечно, это не значит, что атакующие выстроятся двухкилометровой цепью. Нет, они сгрудились отдельными отрядами, чтобы напасть там, где почуют слабину.

Надо признать, что в своем стремлении устроить захватчикам как можно больше неприятностей мы немного перестарались. Движение монголов замедлили, всех соседей предупредили, еды захватчиков лишили и даже лед на Жиздре разбили. Теперь Батый если и захочет, то уже не сможет уйти отсюда из-за начавшейся оттепели и отсутствия фуража. Лесные тропы развезло, на реках начинается ледоход, лошади обессилили, и остается хану только куковать у Козельска. И если раньше его войско имело возможность подкормиться, грабя окрестности, то теперь может просто откинуть копыта, не дождавшись конца распутицы. Вот и приходится Батыю посылать своих солдат на стены, просто другого выхода у него нет. А ведь воины, что при хане, далеко не самые худшие. Все чистокровные монголы, опытные, прекрасно вооруженные, замотивированные. Намаемся мы еще с ними.