Спасатель

Ох ты, только теперь вспомнил, что забыл произнести напутственную речь! Ну и ляд с ней, войско и так замотивировано хуже некуда. Супостаты половину страны пожгли, а теперь до нас добрались, так что все готовы врага даже зубами грызть. Поэтому все вои без исключения с нетерпением ждут брани. Помимо подданных городецкого князя на нашей стене попадались и беженцы с других волостей, а также с десяток козлян. Мастеровые, торговцы, слуги. Даже затесался один дьячок, решивший отстаивать правду не только добрым словом, но и весомой дубиной. И хоть войска перед нами тьма-тьмущая, но назад никто не оглядывается. Да и то сказать, куда бежать из крепости? К тому же тех, что поробчее, для обороны не привлекали.

В ожидании битвы ратники смотрели с ненавистью на врага, поглядывали с нетерпением на командиров и с гордостью бросали искоса взгляды на юного княжича. Ярик стоял спокойно, лишь иногда поджимая губы, и приветственно кивал воинам без различия их социального статуса. Потом самый последний смерд сможет с гордостью сказать, что воевал плечом к плечу с самим князем.

А солнце тем временем постепенно перемещалось по небу, уже начиная слепить глаза левому крылу нашего отряда. А еще западный ветер усилился, и ожидавшие того агаряне сразу зашевелились. Вот ведь нехристи, прибегают к таким низким уловкам. Но им все равно ничего не поможет, град в полной безопасности. В свое время Батый не решился идти на приступ Козельска даже при меньшем гарнизоне, а когда подошли его тумены, то монголы несколько дней безуспешно штурмовали укрепления города. Но надо признать, один важный бонус у татар сейчас все же имеется. Текущая в глубоком овражке Другусна, промерзшая зимой до дна, почти не видела лучей солнца и еще не оттаяла. Правда, лед уже на полвершка покрыт талой водой, стекавшей со склонов, но это не проблема. Достаточно набросать хвороста, и можно перейти речку, не замочив ног. Надо сказать, именно вязанки хвороста мы сейчас и наблюдали у передовых татар, изготовившихся к атаке. Обычно опасную роль саперов поручали пленным, но так как полон монголы набрать не смогли, то пришлось посылать на смерть кыштымов – всяких там куманов, курдов, башкиров и прочих «союзников». Да, плохо им без хашара, приходится самим под пули, то есть под метательные снаряды лезть. Но если монголы хотя бы в одном месте сметут со стены защитников своими стрелами и заберутся наверх, то плохо станет уже нам. Стены города, как уже упоминалось, изогнутые и соответствуют рельефу местности. Естественно, супостаты выбирали для нападения не вогнутые участки стены, где они попадут в огневой мешок, а выгнутые, как наш. Поэтому поддержать огнем соседи нас не смогут. Поток агарян хлынет на валы, оттуда басурмане ворвутся в город, и все. Просто задавят нас численностью. Оно, конечно, мужчин в Козельске сейчас больше, чем монголов, но в открытой схватке считать нужно только оружников. В общем, если не сдюжим, то закончится осада не через семь недель, а через семь дней, то есть сегодня, и Козельск даже в летописях не упомянут.

Вот и накаркал. Варвары ударили в бубны, загудели в трубы, и передовые сотни, тащившие осадные снасти, трусцой ринулись к стенам. Вражеские стрелки, следовавшие по пятам за саперами, пускать стрелы пока не начинали, стараясь подойти поближе. Наши тоже медлили. Противник закрыт павезами, и нужно аккуратно выцеливать щели между щитами, поэтому часто стрелять пока не получится. Но вскоре передовая группа противника подошла к берегу, рассыпалась, начав переправу, и наши стрельцы зачастили, стремительно опустошая тулы. Как опытный исследователь я отметил про себя, что манера стрельбы у воев сильно различалась. Вымуштрованные дружинники становились к бойнице боком под углом почти девяносто градусов и хладнокровно ждали команды, чтобы ударить залпом. У простолюдинов же общепринятой стойки для стрельбы не было, и метать стрелы они начинали по готовности.

Всего в нашем отряде имелось десятков семь или восемь лучников, и хотя, конечно, боеспособность стрелков далеко не равноценна, но тысяча стрел за минуту, выпускаемых ими, это не шутка. От берега до берега Другусны всего саженей три-четыре; овражек, по которому она протекает, ненамного шире. Так что сотням саперов, спустившимся в опасную теснину, пришлось сгрудиться в кучу, а сосредоточенный огонь на близком расстоянии по местам скопления вражеской пехоты всегда очень эффективен. И самое приятное для нас, что от обстрела агарянам деваться некуда. Пока авангард не выполнит миссию, отступать ему не дозволено. А выполнить задание скоро не получится. Шутка ли, от воды до вершины вала нужно преодолеть метров тридцать, а затем еще взобраться на трехсаженную бревенчатую клеть.