Спасатель

Вскочив с лавки, я с недоумением огляделся вокруг. Уже третий день торчу в прошлом, а все равно просыпаюсь в холодном поту. До этого ведь дольше одного-двух дней старался не задерживаться и полностью в местные реалии не втягивался, чувствуя себя гостем. Поэтому свыкнуться с мыслью о том, что застрял тут надолго, до сих пор так и не смог. Прогресс, правда, есть, но адаптация идет медленно. Все привычные, такие родные вещи из двадцать первого века – мягкий диван, планшет с сетью, смог, пестициды, генномодифицированные продукты тут – отсутствуют напрочь. О комфорте и говорить не приходится. Хоть и добрались мы вчера до пункта назначения, но вместо ожидаемой княжеской резиденции в виде двухэтажного терема с медной крышей и печными трубами получили всего лишь просторную избу. Удобств мало – умываться можно лишь из примитивного рукомойника холодной водой, а баня топится обычно раз в неделю. Конечно, ключница, заведовавшая княжеским хозяйством, мовню для нас затопила, но я чувствовал себя не в своей тарелке, пока не убедился, что Сбыслава мыться вместе с мужчинами не собирается. Не потому, что чурается древних обычаев, а просто из-за тесноты истобки. В общем, Теремово меня разочаровало. Хорошо еще, что все гридни поместились в храмине и никого не пришлось укладывать спать в холодной клетине.

Итак, что там у нас случилось? Юноша, которого я спросонья принял за студента, оказался Егоркой, отлынивавшим от заготовки дров, таскания воды и ухода за лошадьми под предлогом адъютантства у боярина. «Филолог» же предстал передо мной в образе высокого витязя в дощатой броне. Свой теплый плащ он скинул, и даже в тусклом свете печи и масляных светильников было хорошо видно, что вместо традиционной для Чернигова кольчуги торс воина был затянут ламелляром, а предплечья прикрывали длинные пластинки, наклепанные на кожаную основу. Довершал портрет новгородца бритый подбородок. Надо заметить, что западноевропейские рыцари на зря ввели моду на бритье. Это диктовалось насущными потребностями, ведь в раннем средневековье воины часто закрывали лицо кольчужной маской, и даже коротенькая борода могла защемиться железными колечками. Да и дополнительных бонусов много – борода не попадет в миску с супом, в ней не заведутся вши, ее не надо расчесывать, что особенно актуально во время похода. На Руси подобный обычай распространялся с трудом, прежде всего из-за сурового климата, от которого природа и защищала лицо и шею мужчин естественным растительным покровом. Мерзнуть никому не хотелось, обматываться по-женски платком – тем более. Поэтому на бритых чудиков, даже царей, как, например, Василий III или Борис Годунов, смотрели с неодобрением. Но в Новгороде, славном своей независимостью и постоянно контактировавшем с заморскими странами, жители могли позволить себе подобные вольности.

В общем, здоровенный детина является по всем признакам Тимофеем Ратчей. Не успел он открыть рот, что представиться, как шустрый Егорка уже все рассказал, что доспехи купили, отроков всех оборужных привели, десятка полтора ремесленников с собой идти уговорили. Вся кавалькада скоро прибудет, а десятник поскакал вперед, убедиться, ждут ли его здесь.

Покивав, что малой все пересказал верно, Тимофей добавил, что поначалу никто из серенцев идти с ним не хотел, но из Козельска вдруг прислали наказ оставить город. Большая часть горожан собралась в свою столицу, но некоторые решили отсидеться по дальним селам.

Груз забот, навалившийся на меня с самого утра, не обрадовал. И так уже Воибор привел пяток гридней, уцелевших после битвы на Оке, а тут еще такая толпа нагрянула. Посовещавшись с местной ключницей Звениславой, мы решили молодых дружинников распределить по домам теремовских весняков, а серенцев после отдыха отправить в ближайшие деревушки.

Звенислава помчалась доставать продовольствие для прокорма такой оравы и искать паклю для туалетов, а я проинспектировал княжью дружину. Но все было в порядке. Плещей не дал воям скучать, заняв всех делами – кого чинить снаряжение или строгать древки для копий, а кого отправив в лес за свежей свининкой. Аннушка со своим подопечным, или вернее, наоборот – юный князь, в сопровождении няньки и одного гридня, ускакал в соседнее село, осмотреть свои владения.

Вскоре подошли обещанные два десятка отроков, опередившие основной обоз, продвигавшийся по лесу и болотам довольно медленно. Как я и предполагал, отроки – название собирательное. Тут присутствовали и щуплые подростки, которым можно доверить только роль коноводов или княжьих слуг, и плечистые молодцы повыше меня ростом. Социальное происхождение новиков также весьма неоднородно. Тут, в диком краю, вообще на родовитость дружинников особого внимания не обращалось, а нешуточная татарская угроза вообще заставили вербовать всех желающих. А потому потомственными дружинниками являлись меньше половины отроков. Остальные же – обычные смерды. Но почти все привычные к верховой езде, к тому же вербовщики набирали рекрутов ловких да проворных.