Созидающий башню

Только не думайте, что я предлагаю отказаться от привычных технических примочек, это нам уже никак не поможет. Если у безногого калеки отнять костыли, то это не сделает его более сильным и живучим, скорее, это сделает его беспомощным. С точки зрения исходного замысла Создателя, мы все сделались такими калеками, поэтому нам будут требоваться всё новые костыли для того, чтобы как-то закамуфлировать свою нарастающую беспомощность. И что же случится, когда наш запас жизненных сил уже не будет соответствовать уровню человека? Нетрудно догадаться, что тогда мы перестанем быть людьми, утратим свою человеческую сущность. И тут нам уже не поможет подножный корм, он лишь продлит бессмысленное существование деградировавших до уровня животных человеков.

Стоит ли удивляться, что современные философы всех мастей соревнуются в апокалиптических предсказаниях судьбы человечества? Куда подевались светлые мечты о воссоединении с богом, о воцарении царства божия на земле, о блаженстве в мире слави? Теперь всё больше говорят о цифровом концлагере, либо о том, что человечество скатится к полной дикости. Зачем эти депрессивные смыслы с таким упорством внедряются в наше коллективное сознание? К чему усугублять и так непростую ситуацию? Похоже, кто-то готовит нас к неизбежному концу цивилизации. Не знаю, стоит ли относиться к этому как к изощрённому издевательству, или таким образом управители нашего мира просто проявляют своё милосердие, но факт остаётся фактом, без души у человечества нет будущего.

Эпилог

Розовый солнечный диск наконец вырвался из цепких мохнатых лап вековых елей, что с комфортом обустроились на верхушке противоположной сопки. Долина между сопками пока тонула в сизой дымке, но склон, на котором стоял мальчик, уже окатило золотым потоком, и сразу стало тепло, хотя утренний туман всё ещё струился между деревьями, стекая вниз по склону сопки. Капли росы на ветке растущего рядом куста с блестящими бордовыми ягодками вдруг вспыхнули словно маленькие бриллианты, так что мальчику пришлось зажмуриться. Он недовольно поджал губы и капризно дёрнул за кончик ветки. Бриллиантовый дождь послушно пролился в траву и превратился в обычную росу. Мальчик победоносно улыбнулся и снова уставился на дно долины, где скрытая густой синей тенью шумела река.

Рваный тревожный ритм бурного потока можно было слышать даже на вершине сопки, но разглядеть речку никак не удавалось из-за плотного тумана, устилавшего дно долины. Не то чтобы мальчику так уж необходимо было её увидеть, просто заняться больше было нечем. Отец привёл его к дому учителя слишком рано, и мальчик не решился будить почтенного старца в первую же встречу, поэтому он спустился немного ниже по склону сопки и принялся терпеливо дожидаться рассвета. Чего-чего, а терпения мальчику было не занимать, с раннего детства он привык ждать. Вечно занятый отец нечасто находил время, чтобы пообщаться с сыном, да и к маме его пускали нечасто, малыш рос в окружении строгих и бесстрастных воспитателей. Нет, его никак нельзя было назвать брошенным ребёнком, но общество родителей было явлением редким, а потому очень ценным.